371 
Позже, когда начали раскручивать дело о пропавших миллиардах «Властелины», следователи нашли женщину, вырастившую Валентину, в глухой деревне Калужской области И выяснилось, что она вовсе не приемная, а самая настоящая родная мать хозяйки «Властелины», которая от своих миллиардов не дала родительнице ни копейки, и та с великим трудом добывала себе пропитание, торгуя на рынке укропом.
Утирая слезы, мать Соловьевой рассказывала следователям самую обычную, по-своему драматическую и вовсе не романтическую историю Жила она в Гомельской области и в тяжкие послевоенные годы, чтобы не умереть с голоду, завербовалась на лесозаготовки в Сибирь Потом в поисках лучшей доли добралась аж до Сахалина, дальше в России ехать некуда — море И не в таборе у романтического костра с песнями и плясками, а в общежитейском грязном бараке, и не от благородного офицера, а от случайного солдатика она забеременела и родила дочь. Было это весной 1951 года.
Солдат, как водится, отслужил свое, уехал и пропал. Но в конце концов он оказался лучше тысяч других случайных отцов. Через три года вспомнил, одумался и взял свою невенчанную сахалинскую жену с ребенком к себе в Куйбышев.
Рассуждая в меру своих способностей вместе со следователями о причинах фантастической деловой карьеры дочери, мать Валентины смогла припомнить лишь одно существенное обстоятельство, которое на ее взгляд могло повлиять на умственные способности дочери. Лет в семь или в восемь Валентина по неосторожности упала в погреб, ударилась там головой о что-то твердое и потеряла сознание. Вытащив дочь, мать вызвала «скорую», которая приехала, когда девочка уже очнулась. Врачи сказали что-то вроде обычного: «до свадьбы заживет» и уехали Больше к медикам мать не обращалась. Потом, когда заметила, что по ночам дочь вдруг вскакивала, хваталась за голову и подолгу плакала, водила ее к бабкам-знахаркам на заговор. Вроде бы помогло.
«Всем бы так падать в погреб», — мрачно пошутил один из следователей. Став миллиардершей, Валентина Соловьева любила рассказывать своим гостям — а у нее в Подольске собирался чуть ли не весь московский бомонд, сколько и каких только учебных заведений она в своей жизни не кончила. Начиная со студии при цыганском театре «Ромэн» и кончая курсами при Прокуратуре РСФСР и школой американского бизнеса.
На самом же деле она бросила школу, не кончив и девятого класса. Познакомилась с молодым человеком по фамилии Шанин и уехала с ним в подмосковную Ивантеевку. Там она работала кассиршей в маленькой парикмахерской. Родила двоих детей и была, говорят, счастлива. Но потом уже в сорок лет нашла себе другого мужа и стала Соловьевой. В 1991 году открыла в Люберцах семейную фирму ИЧП «Дозатор», занимавшуюся торгово-посредническими операциями. Но не прошло и года, как с мужем переехала в Подольск и заключила там с руководством местного электромеханического завода, одного из крупнейших когда-то предприятий оборонного комплекса страны, договор о посредничестве по сбыту производимых им конверсионных товаров — холодильников и стиральных машин Прошло еще несколько месяцев, и, взяв в компанию нескольких руководящих работников завода, Соловьева создала ИЧП «Властелина», которое разместилось в здании бывшего заводского профкома. Вот там-то и начала строиться, быстро ставшая гигантской, ее финансовая пирамида.
А происходило это так. Валентина Ивановна предложила работникам завода сдать ей по три миллиона девятьсот тысяч рублей с тем, чтобы через неделю получить «Москвич», который тогда (это был 1994 год) стоил восемь. И действительно выполнила эти обещания. Первые счастливчики разъехались на машинах, приобретенных менее чем за полцены. И вместе с ними по городу, по области, затем в Москву и по всей России полетела слава о подольской волшебнице. И потекли к ней денежки все новых и новых вкладчиков, для которых сроки получения машин были уже другими — месяц, потом три, потом полгода.
Кроме автомобилей, и снова по смешной цене, Соловьева стала предлагать своим вкладчикам квартиры и целые особняки. Только с работников подольского электромеханического завода Соловьева собрала более двадцати миллионов долларов под обещания построить им дешевое жилье.
К концу своей недолгой деятельности она перешла в основном на депозитные вклады — просто собирала деньги, обещая огромный процент. Но уже при условии минимального вклада не менее 50 миллионов рублей. С мелочью возиться уже не было времени и сил. Потом этот лимит возрос уже до 100 миллионов. Отдельным частным вкладчикам такое было не под силу, и люди скидывались, посылали в Подольск с деньгами представителя, который потом, получив обратно вклад с «наваром», должен был разделить все между участниками складчины.
371 
