376 
Для кого предназначалось это жилье, пока не ясно.
Итак, на 30 миллиардов имущества, арестованного по описи, долгов у «Властелины» по версии следователей на триллион рублей, а по признанию самой Соловьевой аж на все четыре. То есть найдено у Соловьевой в лучшем случае лишь три процента от того, что ей надлежит отдать людям. В худшем — менее одного.
Где все остальные деньги? Этого, скорее всего, мы не узнаем. Так же как вполне могут остаться без ответа и многие другие поставленные в связи с этим делом любопытные и весьма щекотливые вопросы.
Почему, например, из множества очень высокопоставленных лиц, публично с подачи Соловьевой названных Илюхиным, причастными к делу «Властелины», в суд на него за клевету подал лишь один Шумейко, а остальные помалкивают? Почему К Боровой, так горячо взявшийся поначалу защищать вкладчиков «Властелины» и ее хозяйку, которую запросто называл тогда Валей, вдруг потерял к этому делу всякий интерес? А в недавнем разговоре, говорят, даже сделал вид, что забыл ее фамилию.
Почему в нарушение общепринятых установленных законом норм и правил содержания и допроса подследственных заключенную хозяйку «Властелины» вызывал к себе для личного разговора министр внутренних дел Куликов?
Сама Соловьева рассказывала сокамерницам байки о том, что министр якобы целовал ей ручки. Врет она, конечно. Не стал бы министр целовать ей руки Но вот о чем он все-таки мог с нею говорить? Очень любопытно. И почему об этом не знают члены специально созданной по делу Соловьевой следственно-оперативной группы, которым подолгу службы положено знать о ней все?
Сможет ли суд ответить хотя бы на часть этих вопросов, о многих из которых под градом едва ли не каждодневных скандальных сенсаций люди постепенно забывают или уже забыли?
Будет ли достаточно убедительно опровергнута еще одна из получивших широкое хождение версий о том, что воистину бешеные деньги, присвоенные Соловьевой, давно уже конвертированы и спрятаны, или умело вложены? И что при грозящем ей за мошенничество наказании от трех до десяти лет тюрьмы она, отсидев положенное, вполне еще успеет воспользоваться ими. И будет иметь возможность поделиться наследием «Властелины» не только со своими родными и близкими — может, маму, наконец, вспомнит — но и еще кое с кем.
Пока же в ожидании суда в следственном изоляторе в Капотне Соловьева рассказывает, что собирается написать о своей жизни роман. И ни в чем не признаваясь и не раскаиваясь, по-прежнему обещая всем все вернуть сполна, пишет на волю обещания типа того, что рассылала своим вкладчикам, пока была в бегах:
"…Мне необходима ваша помощь сейчас! И молю Бога как истинная православная дочь российская, не перед судом и следствием я должна отчитаться, а перед каждым из вас. А если со мной и детьми что-нибудь произойдет — это будет дело рук и души наших с вами общих врагов, тех, у которых руки давно в крови народной.
Ваша Валентина-Великомученица".
Мария Бергер
(1956-?)
Ее называли "Черной вдовой". Одиннадцать лет Интерпол и ФБР шли по ее следу. Несколько раз казалось, что она уже под контролем, но каждый раз ей удавалось вывернуться.
Мария Бергер родилась в Москве. Поначалу жизнь складывалась довольно гладко. Единственный ребенок в интеллигентной семье, достаток, любовь и забота родителей, учеба в престижной Центральной музыкальной школе при московской консерватории по классу фортепьяно. В общем, счастливое детство.
Мизансцена изменилась в одночасье Когда ей было 14 лет, родители погибли в автомобильной катастрофе. Марию взяла к себе сестра матери Клара — известная виолончелистка и роскошная светская женщина Тетушка была всего на 15 лет старше своей племянницы и, по-видимому, имела весьма своеобразное представление о воспитании детей Вскоре она уже спала со своей племянницей в одной постели, часто уезжала на гастроли, предоставляя девочке богатые возможности для самостоятельного развития. К пятнадцати годам Мария значительно опередила сверстников в знании реальной жизни. Она вела вполне богемный образ жизни, была завсегдатаем модных артистических тусовок, свободно курила, любила пропустить рюмочку, превосходно владела не только английским и французским, но и забористым русским. Казалось, жизнь обещала праздник. Мужчины самого разного возраста и общественного положения сходили с ума от дивно сложенной еврейской красавицы. Но она была совершенно равнодушна к похотливым воздыханиям самцов, хотя это приятно льстило ее самолюбию. Уже тогда обнаружил себя серьезный дефект ее природы — она не могла ни любить, ни привязываться — ни к людям, ни к животным, ни к предметам. Она была эмоционально пуста, холодна и расчетлива. В этом была ее слабость… и ее сила.
376 
