230 
Деление капитала на постоянный и переменный имеет важнейшее значение в теории прибавочной стоимости Маркса. Благодаря этому отделяется та часть капитала, которой капитал обязан своим увеличением, от другой части, которая в своей величине не изменяется. Это деление капитала является естественным выводом и следствием анализа двойственного характера труда, данного Марксом…
…Капиталиста интересует не потребительная стоимость производимых на его предприятии товаров, а их стоимость, поскольку в ней содержится прибавочная стоимость, произведенная неоплаченным трудом рабочих. Его цель — не удовлетворение потребностей общества, а получение прибавочной стоимости, увеличение стоимости капитала».
К.Маркс: «Как единство процесса труда и процесса образования стоимости, производственный процесс есть процесс производства товаров; как единство процесса труда и процесса возрастания стоимости, он есть капиталистический процесс производства, капиталистическая форма товарного производства».
Производство прибавочной стоимости — такова цель всего процесса. Рабочий превращается в «персонифицированное рабочее время», подобно тому, как капиталист выступает как персонифицированный капитал.
Определив понятие относительной прибавочной стоимости, Маркс вслед за тем исследует три главные исторические ступени повышения производительности труда капитализмом: простую капиталистическую кооперацию, разделение труда и мануфактуру, машины и крупную промышленность.
Подобно всем другим средствам развития производительности труда, машины при капитализме призваны удешевлять товары и тем самым сокращать необходимую часть рабочего дня, чтобы могло расти прибавочное рабочее время: они представляют собой не что иное, как «средство производства прибавочной стоимости».
«Возникает вопрос: как в свете всего сказанного относиться к Марксу как к теоретику-экономисту? — пишет в своей книге В.Н. Костюк. — Является ли он великим ученым или „популистом“, стремящимся создать себе популярность раздачей невыполнимых обещаний всем тем, кто недоволен своим общественным положением?
При ответе на эти вопросы лучше всего… исходить из структуры самой теории Маркса, как она изложена в „Капитале“ и в других его произведениях. И тогда обнаружится, что его теория, весьма интересная в отдельных аспектах (переменный капитал, прибавочная стоимость, схемы воспроизводства и т. д.), в целом логически несовместима (т. е. все сделанные им утверждения не могут оказаться вместе истинными). Можно, как мы показали, принять либо его теорию прибавочной стоимости, либо его теорию экономического развития под воздействием НТП. Каждая из них имеет свои достоинства. Однако нельзя принять одновременно обе эти теории, поскольку их посылки несовместимы».
ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ КОНЦЕПЦИЯ СОССЮРА
С семидесятых годов XIX века развитие языкознания вступает в новый этап. Период глобальных философских систем и стремлений к широким обобщениям окончательно уходит в прошлое. Преобладающей доктриной в науке становится позитивизм.
В позитивизме не оставалось места ненаблюдаемым явлениям и не подтвержденным фактами концепциям. Широкие обобщения, свойственные Гумбольдту и его современникам, уже не находили отзвука у следующего поколения ученых.
Ведущим лингвистическим направлением тех лет становится школа немецких ученых, получившая название младограмматиков.
Их первоначальным центром был Лейпцигский университет. Оттуда ученые младограмматики разъехались по разным немецким университетам, создавая там собственные школы. Постепенно их идеи стали преобладающими не только в германской, но и в мировой науке о языке.
Впервые теоретические взгляды младограмматиков были четко сформулированы в книге Г. Остхофа и К. Бругмана «Морфологические исследования в области индоевропейских языков», вышедшей в Лейпциге в 1878 году.
Авторы писали: «Реконструкция индоевропейского языка-основы была до сих пор главной целью и средоточием усилий всего сравнительного языкознания. Следствием этого явился тот факт, что во всех исследованиях внимание было постоянно направлено в сторону праязыка. Внутри отдельных языков, развитие которых известно нам по письменным памятникам… интересовались почти исключительно древнейшими, наиболее близкими к праязыку периодами… Более поздние периоды развития языков рассматривались с известным пренебрежением, как эпохи упадка, разрушения, старения, а их данные по возможности не принимались во внимание… Сравнительное языкознание получало общие представления о жизни языков, их развитии и преобразовании главным образом с помощью индоевропейских праформ. Но разве достоверность, научная вероятность тех индоевропейских праформ, являющихся, конечно, чисто гипотетическими образованиями, зависит прежде всего не от того, согласуются ли они вообще с правильным представлением о дальнейшем развитии форм языка и были ли соблюдены при их реконструкции верные методические принципы?.. Мы должны намечать общую картину характера развития языковых форм не на материале гипотетических праязыковых образований и не на материале древнейших дошедших до нас индийских, иранских, греческих и т. д. форм, предыстория которых всегда выясняется только с помощью гипотез и реконструкций. Согласно принципу, по которому следует исходить из известного и от него уже переходить к неизвестному, эту задачу надо разрешать на материале таких фактов развития языков, история которых может быть прослежена с помощью памятников на большом отрезке времени и исходный пункт которых нам непосредственно известен».
230 
