83 
– Нет.
– Тебя не принудили? – Он не хотел верить услышанному.
– Нет, – повторила она. – Я сама выбрала его. Если кого-то и принудили к этому браку, то Ройса, а не меня.
Терстон прислонился к оконной раме. Неожиданно прогремел раскат грома, Николя вздрогнула. Брат стоял, сложив руки на груди, и не спускал с нее глаз.
– Но почему ты это сделала?
Она понимала, что истина распалит его еще больше.
– Если бы не сложившиеся обстоятельства, если бы ты мог познакомиться с моим мужем, то понял бы, почему я выбрала его. Ройс – очень хороший человек, Терстон. Он очень добр и внимателен ко мне.
– Он – нормандец.
Терстон выплеснул эти слова, словно богохульство. От его гнева ей стало нехорошо. Но одновременно Николя страшно рассердилась.
– Война окончена, Терстон. Если ты не присягнешь на верность Вильгельму, тебя убьют. Умоляю, прими неизбежное. Я не хочу, чтобы тебя убили.
– Нет, война еще не кончилась, – ответил он, покачивая головой. – С каждым днем ширится сопротивление. Мы свергнем этого нормандского ублюдка с трона. Это лишь вопрос времени.
– Как ты можешь верить в эту глупость? – искренне возмутилась Николя.
– Ты здесь отрезана от мира, Николя. – Терстон устало вздохнул. – Тебе не понять. Сейчас я уйду. Мои люди ждут меня под стенами. Заверни Ульрика в одеяло. Поспеши, а то начинается буря.
Николя была ошеломлена. Терстон возвышался над ней, словно крепость. Она шагнула назад и покачала головой.
– Я не могу уйти с тобой, брат. Ройс – мой муж, и мое место здесь.
– Не верю, что ты хочешь остаться.
Он сказал это с таким нескрываемым отвращением, что у Николя заныло под ложечкой. Она склонила голову и твердо сказала:
– Я хочу остаться здесь.
Оба замолчали. Когда Терстон заговорил вновь, голос у него дрожал.
– Господь, сохрани твою душу, Николя. Ты что, любишь его?
Только сейчас, в этот миг, когда ее прямо спросили об этом, она призналась сама себе:
– Да, я люблю его.
От этого признания Терстон вспыхнул, не удержался и с силой ударил ее по лицу. Он впервые поднял руку на сестру. Удар едва не свалил ее с ног. Лицо горело от боли, но она не заплакала. Николя молча смотрела на брата, ожидая, что он теперь будет делать. Нрав у Терстона был нелегкий, но он всегда отличался благоразумием. Николя решила, что во всем виновата война. Это она до неузнаваемости изменила брата.
– Ты стала предательницей, – сказал он.
Слова эти оказались куда больнее удара. Глаза Николя наполнились слезами. Она лихорадочно искала слова, которые помогли бы донести до него случившееся.
– Я люблю тебя, Терстон, – сказала она, – и боюсь. Тебя гложет ненависть. Подумай о сыне. Ты нужен Ульрику. Усмири свою гордыню, подумай о его будущем.
– У моего сына нет будущего среди нормандцев, – процедил он сквозь зубы. – Где Джастин? Он все еще в аббатстве?
Терстон перевел разговор на брата, и это привело Николя в ярость. Неужели сын для него значит так мало?
– Отвечай, – приказал он. – Где Джастин?
– Он здесь. – Николя протянула руку и коснулась брата.
Он оттолкнул ее.
– Прощу тебя, Терстон, не надо. Джастин хотел умереть, но Ройс спас его.
Ее проникновенный голос не произвел на него никакого впечатления.
– Я хочу знать, где он.
– Он вместе с другими воинами.
– Боже, какое унижение для него.
– Ройс обещал помочь ему. Терстон покачал головой:
– Передай Джастину мои слова. Скажи, что я не забыл его. Я скоро вернусь.
– Нет!
Николя даже не заметила, как громко она выкрикнула это «нет». Оно эхом прокатилось по комнате.
Ульрик проснулся и захныкал. Николя подбежала к колыбельке и ласково похлопала малыша. Ульрик сунул большой палец в рот и закрыл глаза.
– Отойди от него, – приказал Терстон. – Я не хочу, чтобы ты касалась моего сына.
Он произнес это с таким отвращением, будто она прокаженная. Николя выпрямилась и посмотрела на брата.
Ульрик бы сразу же уснул, не распахни Ройс в это мгновение дверь. Она едва не слетела с петель, дважды с грохотом ударившись о стену. Николя от неожиданности подскочила на месте, а Ульрик заорал с испугу.
Ройс заполнил собой весь дверной проем. Он широко расставил ноги и сжал кулаки. Но испугало Николя не это, а взгляд его глаз.
…Слава Богу, Николя цела и невредима. Ройс поднимался наверх, когда услышал ее крик. Сердце его чуть не остановилось. Он бросился на ее голос. В голове пронеслись самые страшные картины, и, когда он добежал до комнаты Ульрика, страх за Николя вытеснил все остальные чувства.
83 
