Особенно,... 
36 
– По какому праву ты вмешиваешься? – он даже проглотил «lohassy», завороженно следя взглядом за движениями стрелы в моих руках.
– По праву того, кому «глашатай» позволил себя взять, – медленно, с нажимом на каждое слово, пояснил я.
Лиловые глаза сверкнули.
– Ты хочешь принять вызов вместо неё?
– Разве хочу? Я уже его принял. Или тебе недостаточно?… – делаю вид, что обиделся.
Намерен соблюсти все традиции? С превеликим удовольствием! И я сложил стрелу пополам…
Просто так сломать древко «глашатая», как и любой другой эльфийской стрелы, невозможно. Если не знать одного небольшого секрета… Складывать нужно, одновременно разводя концы в стороны, тогда древко, изгибаясь и скручиваясь, не выдерживает напряжения и легко ломается. Что и демонстрирую…
Две половинки «глашатая» полетели под ноги эльфу. Тот посвятил несколько вдохов изучению обломков стрелы, потом поднял взгляд на меня:
– Надеюсь, ты понимаешь, что только что сделал…
– Я-то понимаю, не беспокойся! – широко улыбаюсь. – Но помимо твоих игр в мстителей есть ещё одна вещь, которую, уверен, понимают все здесь присутствующие, – я сделал многозначительную паузу, добился того, что все взгляды переместились на мою скромную персону и продолжил: – Пока мы морозим сопли, ужин благополучно остывает! Не знаю, как вы, а я люблю есть горячую рыбу! Ну-ка, быстро, в дом! Кто последний – моет посуду!
Моя хулиганская выходка имела успех: даже Мин согласно кивнула головой, направляясь на кухню. Эльфка, правда, слегка нахмурилась (наверное, не хотела оставлять меня наедине с Кэлом), но скрылась в дверях. Доктор вежливо пропустил дам вперёд, оглянулся, словно говоря: «Не задерживайся!», и тоже прошёл в дом.
Я выжидательно посмотрел на эльфа. Тот ответил недоумённо-надменным взглядом.
– Ну а тебе что, нужно отдельное приглашение?
– Куда?
– На ужин! Или ты не любишь рыбу? – осведомляюсь, как можно невиннее.
– Ты хочешь, чтобы я, разделив пищу… – эльф искал подводные камни там, где их нет. Осторожный, зараза! Ну, ничего, не с такими справлялись… Мерзопакостнее вашего покорного слуги вряд ли кто найдётся в этих краях.
– Я хочу, чтобы ты прежде всего поел. Или предпочитаешь сражаться «на голодный желудок»?
В тёмно-лиловых глазах лёгкой тенью скользнуло удивление.
– Ты предлагаешь – просто поесть?
– Я не предлагаю. Я – настаиваю! Учти: нас никто ждать не станет, сожрут всё за милую душу!
Он колебался, и я нанёс завершающий удар:
– А завтра, только, умоляю: не на рассвете – слишком холодно, мы с тобой займёмся делами. Плотно перекусив и хорошенько выспавшись. Против такого развития событий не возражаешь?
Губы эльфа дрогнули, но я так и не дождался ответа. Листоухий кивнул – не мне, а, скорее, самому себе – и проследовал в предложенном направлении…
Разумеется, посуду мыл я. И не только потому, что последним пришёл на кухню: можно подумать, были другие кандидаты!
Ужин прошёл в молчании, зато – быстро. Эльф, закончив со своей порцией, спросил у доктора, где можно расположиться на ночлег, на что Гизариус пробормотал что-то вроде: «Дом в Вашем распоряжении…» Дядю Гиззи мне было искренне жаль: не каждый день к тебе на двор ступает нога листоухого. А если сразу двух… Тут и у человека, начисто лишённого веры в чудеса, голова начнёт пошаливать.
Мин проглотила от силы пять кусочков рыбы, заявив, что не голодна. Слышать такие слова из уст изрядно потрудившейся воительницы было странно, но я подавил удивление, старающееся пробиться на свет в виде шуточек и ехидных расспросов. Ну, не хочет есть – и ладно. Мне больше достанется…
Впрочем, я и сам съел рыбы ровно столько, сколько хватило для притупления голода. Если завтра мне предстоит поединок, негоже набивать желудок под завязку… Эльфка тоже ела плохо и большей частью смотрела на меня, а не в тарелку. Я даже пожалел, что сел напротив – надо было улизнуть на другой конец стола и наслаждаться одиночеством…
Когда рыба и грязная посуда закончились, в кухне остались только я и эльфка, причём бирюзовый взгляд красноречиво намекал на необходимость обстоятельной и долгой беседы. Что ж, поговорим…
Я налил в кружки немного осеннего эля и вернулся за стол. Женщина пригубила предложенный мной напиток, покатала приторную горечь на языке и спросила:
– Зачем ты влез в чужие дела?
36 
