68 
— Как вам будет угодно.
— Я буду ждать вас с половины первого, но это не значит, что прошу поторопиться: у меня есть дела, которые закончатся как раз в это время, а вернуться в офис я уже не успею. Но если вы придете раньше начала обеденного перерыва, буду крайне вам признателен.
Боишься, времени на разговор не хватит? Точно. Не хватит, если не сможешь четко сказать, что тебе нужно.
— До встречи.
— Я очень буду вас ждать! — успел он прокричать в трубку, находящуюся уже на полпути к телефонному аппарату.
Разумеется, леди Оливия все прекрасно расслышала, но предпочла вернуться к отложенному разговору, а не проявлять любопытство, чем только еще больше укрепила мои подозрения о существовании подслушивающей и подглядывающей аппаратуры в пределах дома:
— Вам еще требуется ответ, мистер Стоун?
Ответ? Какой ответ? Ах да… Правдивый или успокаивающий. Нужен, разумеется. И я готов сделать осмысленный выбор именно теперь, после короткого разговора.
— Да, миледи.
— Так правда или?… — на губах хозяйки салона мелькнула и пропала улыбка, самым лучшим определением которой было бы «коварная».
— Второй вариант.
— Спрашивайте.
— Когда вы спускались в прихожую, с моими органами чувств происходило что-то странное.
— А конкретнее? — серые глаза почти превратились в щелочки.
Стоит ли быть честным? Нет, лучше повременю, потому что, как убедительно доказывает мировая история, долгая дорога к истине обычно оказывается полезнее и, уж конечно, безопаснее короткого рывка.
— Я видел или, правильнее будет сказать, воспринимал образы, не имеющие отношения к реальности.
— Только зрительные?
Хотел ответить утвердительно, но в памяти вдруг всплыло дуновение необъяснимо сухого и теплого для ройменбургской осени воздуха, потрепавшее меня по щеке.
— Осязательные тоже.
Она снова улыбнулась, с некоторым, как мне показалось торжеством, странно похожим на удовлетворение мастера, в споре с учеником доказавшего, что натруженные руки не забывают того, чему научились однажды.
— Можете не волноваться на свой счет, мистер Стоун. Ничего нереального вы не видели и видеть не могли.
Леди Оливия закутала плечи в палантин, повернулась и продолжила так бесцеремонно прерванный мной путь в личный кабинет.
Ну что, доволен? Получил ответ на свой вопрос? Да, с одной стороны, он вполне способен успокоить, мол, все в норме, не бойся мальчик, поганки нынешней осенью уродились не особо забористые. А с другой?
Ее ответ может означать и совсем загадочную вещь. Все, что я видел, существовало в реальности. Или могло существовать? Все, запутался. Ничего себе, попросил успокоения! Интересно, чем бы меня тогда порадовал «правдивый» вариант?
— Мистер Стоун, раз уж вы собираетесь в скором времени покинуть рабочее место на заслуженный обеденный перерыв, не сочтите за труд вернуть коллекционный экспонат в кладовую. И пожалуй, после титанических утренних усилий можете быть свободны. До конца дня, — звонким эхом донеслось с площадки второго этажа.
Да, с такой хозяйкой нет нужды придумывать отговорки и оправдания: она все равно все узнает заранее или по мере свершения. А если предпочитает иногда притворяться неосведомленной, остается лишь благосклонно простить эту маленькую женскую слабость. Но что она имела в виду под утренними усилиями? Разбор газет? Ни в коем случае: первую читку, своего рода мониторинг произвела она сама, а я снизошел лишь до ознакомления с наиболее выдающимися экземплярами журналистского творчества. Что еще происходило утром? Три разговора. Целых три. И все непохожие не только друг на друга, но и на среднестатистический мой диалог с клиентом, пожелавшим обрести счастье путем приобретения услуг салона «Свидание». Хозяйка наблюдала за мной все это время? Скорее всего. Но соизволила вмешаться лишь в общение с подростками, потому что…
Поняла или почувствовала мою усталость? Полно, какое ей может быть дело до состояния моего здоровья? Например, прямая заинтересованность в том, чтобы я продолжал выполнять свои обязанности эффективно и как можно дольше. Но насколько можно было заметить за прошедшие пять лет, леди Оливия легко разрешала в любой необходимый мне день и на любой срок брать отгулы, а уж насчет отпуска по болезни и вовсе никогда не было споров. Хотя бы потому, что мою медицинскую страховку оплачивает магистрат. И какое впечатление создается? Она дорожит моей работой, но по неизвестной причине. В конце концов, я не уникален: в том же Ройменбурге проживает несколько десятков сьюпов, и если не ошибаюсь, часть их является полноправными гражданами города, так что, в экстренном случае меня можно заменить без проблем. Остается единственный вариант. Личное отношение.
68 
