30 
— Всегда готова удружить. А что, собственно, я сделала? — спросила Джессика, стараясь перекричать жужжание фена, который был у нее в руке.
— Почти не оставила горячей воды, зато пару — целая ванная! — прокричала в ответ Элизабет.
— Ох, извини, пожалуйста, — сказала Джессика, просунув голову в дверь ванной. — Можешь себе представить, я так увлеклась, что забыла обо всем на свете.
— Это с тобой не первый раз.
— Ну как? — Джессика встряхнула своими золотистыми волосами. — Только честно, как тебе моя прическа?
— Хм, дай-ка посмотрю как следует. — Она обошла Джессику со всех сторон. Каждый волосок лежал, где ему и полагалось, — не прическа, а совершенство. — Грустно, Джес, все это очень грустно.
— Что?! — в ужасе закричала Джессика. — Что ты такое говоришь?
— Я просто подумала, жаль, если бедняжка Видал Сассунnote 2 останется без работы. Ведь у тебя получаются прически в сто раз лучше, чем у него. — Элизабет с хохотом повалилась на кровать. — Что, Джес, один ноль в мою пользу?
— Добрый вечер, миссис Уэйкфилд. Меня зовут Тодд Уилкинз. Мы с Ли… то есть с Джессикой едем вместе на бал.
— Заходи, Тодд. Рада с тобой познакомиться. Джес сейчас спустится.
Элис проводила Тодда в просторную светлую гостиную.
В прихожей снова раздался звонок.
— Извини, Тодд, сегодня сумасшедший день… В сопровождении Элис Уэйкфилд в комнату вошел Уинстон Эгберт.
— Вы, конечно, знакомы?
— Разумеется. Привет, Уинстон.
— Привет, Тодд. Здорово мы устроились, а? Ведем на бал красавиц Уэйкфилд! Ух! Вот это я понимаю!
Тодд и Уинстон стояли посередине гостиной и ждали, когда появятся Элизабет с Джессикой. Оба сменили привычные джинсы и футболки, в которых ходили в школу, на отутюженные брюки, спортивные пиджаки и рубашки с галстуками.
Элизабет первая появилась на площадке, Тодд и Уинстон оба не отрывали от нее глаз, пока она спускалась по лестнице. Белое открытое платье очень шло к ее загорелым плечам и светлым волосам. Она продолжала весело улыбаться, даже когда увидела Тодда. «Ну почему мы с Уинстоном не уехали еще до прихода Тодда?» — думала она.
Уинстон все поглядывал наверх, как будто ждал появления еще кого-то. Потом почти упал к ногам Элизабет, раскинул руки и, глядя на нее снизу вверх, громко воскликнул:
— Я умер! Умер и попал в рай! Поднявшись, он низко поклонился:
— Ваше высочество принцесса Элизабет, вы совершенно… совершенно… да, вот именно, Лиз Уэйкфилд, вы — само совершенство!
Элизабет смеялась так старательно, что чуть не заплакала:
— Уин Эгберт, ты просто сумасшедший! Если ты рассмешишь меня до слез и у меня потекут глаза — ты у меня получишь! Это уж точно получишь!
Элис Уэйкфилд улыбалась той особенной улыбкой, какой улыбаются матери, когда их ребенок счастлив.
Только Тодд Уилкинз не улыбался. На его лице попеременно отражались то злость, то печаль.
Джессике, которая не видела эту сцену, но прекрасно слышала, тоже было не до улыбок. «Как этот придурок Уин Эгберт посмел испортить мой выход?» — спрашивала она себя. Ведет себя как дурак, она с ним больше и слова не скажет!
— Моя прекрасная леди, карета подана, — проговорил Уинстон, с поклоном открывая дверь.
— Я так и знала, — рассмеялась Элизабет. — Ты повезешь меня на бал в тыкве.
Уинстон, хихикая, вышел за ней на улицу.
— Ты почти угадала, — сказал он. — Она оранжевая и не слишком-то быстро ездит.
Он подвел ее к маленькой двухместной машине ярко-оранжевого цвета, припаркованной у тротуара. При виде ее оба расхохотались.
Когда за ними захлопнулась дверь, Элис Уэйкфилд все еще смеялась.
— Ну и парочка — просто нечто, правда, Тодд? — сказала она.
— Угу, нечто, — ответил он несчастным голосом.
И тут наконец появилась Джессика. Она выглядела сногсшибательно. Голубое платье с тонюсенькими лямочками и широкой юбкой подчеркивало ее изящную фигурку и открывало великолепные ноги.
— Здравствуй, Тодд, — проворковала она, и ее губки дрогнули в очаровательной улыбке.
— Привет, Джес, — сказал он. — Ты сегодня неплохо выглядишь, правда, очень неплохо!
Неплохо выглядишь! Она была возмущена до глубины души. Потратить три часа на маникюр, прическу, косметику, а тебе говорят, очень неплохо! Что это с ним?
— Спасибо, Тодд.
«Может, он не умеет выражать свои мысли? — подумала Джессика. — Но зато целоваться умеет, как недавно выяснилось. Наверное, сегодня он еще не раз меня поцелует!»
30 
