Последние отзывы

  111  

Он внезапно замолчал, увидев напряженные взгляды двоих мужчин, которые, ничего не понимая, смотрели на него в немом изумлении.

— Но, старший инспектор, — рискнул нарушить молчание Перес, — там же не было звука.

— Я знаю, младший инспектор… — начал Фалькон, но в действительности он ничего не знал; волна страха вдруг унесла куда-то все мысли, так что ему даже не удавалось вспомнить имя своего коллеги и подобрать нужное слово для завершения фразы. Он стал тем, кого больше всего боялся: опустошенным актером, играющим самого себя в собственной жизни.

Он пришел в себя внезапно, будто пузырь, в который он был заключен, взорвался и его вновь захлестнул поток реальности. Его коллеги снимали экран. Фалькон, взглянув на часы, с удивлением обнаружил, что время приближается к девяти вечера. Пора было уходить, но прежде надо было попытаться хоть как-то спасти ситуацию. Он направился к двери.

— Отчет об этих фильмах подготовите вы, младший инспектор… — сказал Фалькон, так и не вспомнив выскочившее из головы имя. — А когда закончите, я бы хотел, чтобы вы призвали на помощь свое воображение и представили себе человека, у которого в руках была камера, и подумали о его душевном состоянии.

— Слушаюсь, старший инспектор, — ответил Перес. — Но вы всегда говорили мне, чтобы я излагал факты и не пытался их толковать.

— Действуйте по обстановке, — бросил Фалькон и вышел из комнаты.

Он попробовал всухую проглотить таблетку орфидала, но она прилипла к основанию языка, так что ему пришлось заскочить в уборную, смочить губы и плеснуть на разгоряченное лицо. Фалькон вытерся бумажным полотенцем и обнаружил, что не узнает в зеркале собственных глаз. Они были чужими, эти мутные, обведенные красным, запавшие в череп кругляшки, дергавшиеся в глазницах. Он терял свой авторитет. С такими зенками уважения не добьешься.

Закрыв за собой дверь полицейского управления, он сразу окунулся в прохладу вечернего воздуха, сел в машину, доехал до дома и пешком направился к маленькому особнячку Алисии Агуадо на улице Видрио, куда и прибыл чуть раньше назначенного времени — за несколько минут до десяти. Он походил взад- вперед по мостовой вдоль недавно отремонтированного фасада, нервничая, как артист перед прослушиванием, и, не имея больше сил выносить ожидание, позвонил. Она впустила его в дом и пригласила следовать за собой вверх по темной лестнице навстречу яркому свету.

Войдя а приемную, Фалькон обратил внимание на голые светло-голубые стены и отсутствие обычных старинных безделушек. Из мебели там стояли только диван и сдвоенное кресло в форме буквы «S».

Комната была узкая, маленькое помещение дышало уютом, заставившим Фалькона особенно остро ощутить несуразность его собственного жилища. Здесь явно было обустроенное и удобное место для жилья. Его же собственное распластанное барочно-византийское чудище с галереями, лабиринтами комнат и переходов походило на забаррикадированную лечебницу для умалишенных, единственный обитатель которой затаился, пока все вокруг не успокоится…

На свету Алисия Агуадо оказалась брюнеткой с коротко остриженными волосами и бледным лицом без малейших следов косметики. Она протянула ему руку, глядя куда-то в сторону. Когда их руки встретились, она спросила:

— Доктор Валера не сказал вам, что я плохо вижу?

— Он только уверил меня, что вы не интересуетесь искусством.

— Жаль, что я не могу себе этого позволить, ведь я в таком состоянии с двенадцати лет.

— В каком «таком»?

— Пигментозный ретинит.

— Никогда о таком не слышал, — сказал Фалькон.

— У меня аномальные пигментные клетки, которые по непонятной причине образуют на сетчатке пятна, — объяснила она. — Начальный симптом — куриная слепота, а конечный, много позже — полная слепота.

Хавьер был потрясен услышанным и невольно задержал ее руку в своей. Она осторожно высвободилась и указала ему на S-образное кресло.

— Перво-наперво я хочу объяснить вам, в чем заключается мой метод, — начала она, садясь в то же кресло и, благодаря его особой конфигурации, оказываясь напротив Фалькона. — Я не слишком хорошо вижу ваше лицо, а мы многое передаем с помощью мимики. Как вы, возможно, знаете, в человека с рождения заложена способность читать по лицам. Это значит, что я вынуждена воспринимать ваши чувства иным способом. Мой метод аналогичен древнекитайскому методу пульсовой диагностики. Мы сидим в этом необычном кресле, вы кладете между нами руку, я держу вас за запястье, и вы говорите. Ваш голос будет записываться на встроенный в подлокотник магнитофон. Устраивает вас такая процедура?

  111