Особенно,... 
123 
25 января 1946 года, Танжер
У меня есть немного мажуна. Я намазал его на хлеб и съел в той странной комнате с высоким потолком, а потом запил мятным чаем. Едва успев поставить стакан на поднос, я повалился навзничь как ватная кукла. Через несколько минут я вдруг почувствовал, как все мое тело, от кончиков волос до мозолей на больших пальцах ног, налилось живой горячей кровью. Я плавно взлетел вверх и, повиснув в футе от потолка, выглянул в зарешеченное окно, откуда через плоские крыши медины мой взгляд устремился на серое море за городской стеной. Зыбкая тень от решетки упала мне на рубашку. Я принялся сучить руками и ногами, обеспокоенный тем, что нахожусь на высоте 7 метров от пола без какой-либо видимой опоры. Потом закрыл глаза и расслабился. Внезапно мне стало холодно, как никогда прежде, холоднее даже, чем в России. Я открыл глаза и увидел на белоснежном просторе потолка черные пятнышки, которые вдруг превратились в россыпь обледенелых трупов. Страшно испугавшись, я попытался усилием воли выйти из этого состояния, но оно продолжалось несколько часов. Очнулся я в полной темноте. Утром, приглядевшись, я рассмотрел на потолке наросты плесени от зимних дождей. Россыпь точек. Споры. Живая мертвечина.
21
Четверг, 19 апреля 2001 года,
полицейское управление,
улица Власа Инфанте, Севилья
Размышляя о том, что этот Рауль из дневников его отца — не кто иной, как Рауль Хименес, Фалькон позвонил Району Сальгадо и узнал, что тот не изменил своих планов. Он собирался пообедать в Мадриде, взять билет на экспресс «AVE» и вернуться домой не раньше часа ночи в пятницу. Утром у него была назначена встреча. Его секретарша, Грета, предложила обед, что предполагало более длительное, чем хотелось Фалькону, общение с Сальгадо, но, с другой стороны, стоило принести такую жертву, чтобы посмотреть на лицо старого галериста в ту минуту, когда он услышит про «МКА Консульторес».
В полной тишине, царившей в полицейском управлении, Фалькон, откинувшись на спинку повернутого боком к столу кресла, пытался припомнить, не упоминал ли когда-нибудь его отец имя Рауля Хименеса. В 1961 году, когда умерла его мать, отец занимался исключительно живописью. Ни о каком бизнесе и слуху не было. А когда они жили в Севилье, Рауль Хименес у них ни разу не объявлялся. Странно было и то, что его отцу не нашлось места среди знаменитостей, чьи фотографии украшали кабинет Хименеса. В какой-то момент они, видимо, разошлись.
Подвинувшись к столу, Фалькон занялся просмотром отчетов, составленных его подчиненными. В районе промышленной зоны позади кладбища был замечен серый хэтчбэк. Один из охранников утверждал, что это «гольф», другой, что «сеат». Его номерной знак скрывался под слоем грязи, но одному охраннику удалось-таки разглядеть начальные буквы: «СЕ» — Севилья. В отчете Серрано говорилось, что на заметку брались только автомобили, вызывавшие подозрение, а этот серый хэтчбэк медленно объезжал ближайшие к кладбищу корпуса.
Отчет Переса о «Мудансас Триана» был очень обстоятельным. Перес даже нарисовал план склада, отметив на нем место, где находилась камера хранения, отведенная Хименесу. Допрос с пристрастием прораба, сеньора Браво, и других работников показал, что совмещать их нагрузку со съемками фильма невозможно. В тот день, когда «Бетис» проиграл «Севилье» со счетом 0:4, все штатные рабочие были в разъездах, и утром в день похорон Рауля Хименеса тоже. В отчете содержался список внештатников, нанимавшихся в последний год. Перес предполагал, что многие из них — нелегалы. Лишь единицы сообщали свой адрес. Информацию о семейных кинофильмах Перес уложил в две строчки.
Фернандес показывал фотографию Элоисы Гомес всем, кого встретил на кладбище. Никто ее не вспомнил. Садовники ни в субботу, ни в воскресенье не работали. Площадка для садового мусора огорожена густыми кустами. По мнению Фернандеса, Элоису Гомес вполне могли убить и спрятать в субботу утром. Ворота кладбища открылись в субботу в 8.30 утра, но до 10 посетителей почти не было.
Просмотрев отчеты, Фалькон продумал вопросы, с помощью которых он намеревался сломить упорство Консуэло Хименес, если таковое у нее еще сохранилось.
Вскоре собрались члены группы. Фалькон указал им на малую продуктивность их действий и отправил на кладбище и в промышленную зону ту же троицу, что и прежде. Рамиреса он попросил на минутку выйти и объявил Пересу, что отстраняет его от расследования, так как не видит в нем должного интереса к делу. Разъяренный Перес вылетел вон.
123 
