Особенно,... 
139 
— В чем было дело? — спросил Рамирес. — Что он вам сказал?
— Да у него была только одна песня: «Разрешите одним глазком…»
— Но с чего вы отшатнулись, будто?..
— Да ни с чего, просто я терпеть не могу молоко. Аллергия или что-то в этом роде.
— А вот и кладбище! — воскликнул Кальдерон.
— Это похороны Хименеса, — подхватил Рамирес. — Вот я у кипариса снимаю на пленку присутствующих.
На крупном плане беседующих Фалькона и Сальгадо фильм внезапно оборвался. Кальдерон откинулся на спинку стула.
— Похоже, Серхио считает вас единственным членом семьи Сальгадо, старший инспектор, — заметил Кальдерон.
— У Сальгадо есть сестра, — ответил Фалькон. — Он только что устроил ее в какой-то пансионат для престарелых в Мадриде.
— Было ли в этой последней встрече после похорон что-нибудь необычное? — спросил Кальдерон.
— Он предложил мне какую-то информацию о Рауле Хименесе в обмен на доступ в мастерскую. Еще он сказал, что ему просто нужно провести там некоторое время, и больше ничего. Я-то думал, он хочет устроить итоговую выставку работ Франсиско Фалькона, но он убеждал меня, что у него совсем другие мотивы. Если верить ему — ностальгические.
— И о какой же информации могла идти речь?
— Сальгадо знал Рауля Хименеса и его жену. Он намекал на то, что ему известны враги этого человека. Он сказал, что почерпнул много ценного из разговоров богатых клиентов, посещавших его галерею. Главное, он дал мне понять, что мог бы навести на тех людей, которые доверились Раулю Хименесу и которых он подвел. А еще мы говорили о необходимости отмыть «черные» песеты до введения новой европейской валюты, о том, сколько этих «черных» песет образуется в ресторанном бизнесе и как удобно их вкладывать в недвижимость и искусство. Его предложение звучало многообещающе, но я знаю Рамона Сальгадо…
— И вы не имеете ни малейшего понятия о том, что ему было нужно в мастерской вашего отца? — полюбопытствовал Кальдерон.
— Возможно, во всем этом ворохе бумаг и зарыт какой-нибудь скелет, — сказал Фалькон, — но я сомневаюсь, что когда-нибудь его раскопаю.
— Насколько хорошо Сальгадо знал Консуэло Хименес?
— Мне точно известно, что он представил ее моему отцу и что она три раза покупала у него картины. Кроме того, я уверен, что Консуэло Хименес познакомилась с Рамоном Сальгадо в художественных кругах Мадрида и что, вероятно, именно Сальгадо свел ее с Раулем Хименесом на апрельской Ферии восемьдесят девятого года. Она с самого начала туманно говорила о своих отношениях с Рамоном Сальгадо. Может, это самозащита — ее и правда бесит, что мы лезем в ее частную жизнь, — а может, Сальгадо действительно кое-что знал о Рауле Хименесе и она не хотела подпускать нас к нему. Она упоминала о старом приятеле мужа с танжерских времен, и этим приятелем, мне кажется, был Сальгадо. В таком случае их знакомству уже более сорока лет.
— Тут и нужно искать мотив, верно? — спросил Кальдерон.
— Да она и Сальгадо заказала, — буркнул Рамирес. — Ясно как день.
— Не спешите с выводами, инспектор, — осадил его Кальдерон. — Этим стоит заняться, вот и все. А теперь давайте взглянем на очередной наглядный урок.
Рамирес вынул карточку из пакета для улик. На обратной стороне были написаны два имени: Франсиско Фалькон и И.Босх.
— Карточка была подсунута под клавиатуру компьютера, — сказал Фалькон. — Они могут быть кодами доступа к файлам.
Кальдерон подвел указатель мыши к ярлыку жесткого диска и дважды щелкнул клавишей. Выскочило диалоговое окно с требованием ввести код доступа. Он набрал на клавиатуре «Франсиско Фалькон». В открывшемся окне оказались двадцать папок с совершенно обычными именами: «Письма», «Клиенты», «Приход», «Расход»… Все они свободно открывались, и лишь для папки «Картины» потребовался другой код доступа. Кальдерон набрал «И.Босх», и на экране появилась новая группа папок. Кальдерон щелкнул наугад одну из них. В ней содержались сотни фотографий с именами и датами.
— Надеюсь, нам не придется просматривать всю художественную коллекцию Сальгадо, чтобы найти то, что Серхио хочет предложить нашему вниманию, — сказал Кальдерон.
Фалькон прокрутил список до конца.
— Последние пять — фильмы, — заметил Кальдерон.
— Наверное, фотки непристойные, — предположил Рамирес.
— А может, и пристойные — для маскировки, — ответил Фалькон.
139 
