64 
Учитывая вышесказанное, позволим себе усомниться в действенности мер, которые демонстрирует наша полиция, и вернемся на восемьдесят лет назад. Из памяти парижан стерлась последняя вспышка чумы, поразившая столицу. А между тем она разразилась не далее как в 1920 году. Возникшая в Китае в 1894 году, третья пандемия чумы опустошила Индию, унеся жизнь двенадцати миллионов человек, достигла всех главных портов Западной Европы – Лиссабона, Лондона, Опорто, Гамбурга, Барселоны… и добралась даже до Парижа на барже, прибывшей из Гавра и разгрузившейся в Левалуа. К счастью, в Европе болезнь долго не продержалась и угасла через несколько лет. Однако она успела поразить девяносто шесть человек, в основном жителей северных и восточных пригородов, из числа нищих старьевщиков, обитавших в грязных лачугах. Зараза проникла и в город, в самом центре болезнь унесла жизнь двадцати человек.
Однако в то время, пока длилась эта эпидемия, правительство держало ее в строгом секрете. Населению делали прививки, но прессе не сообщалась причина этих чрезвычайных мер. Эпидемслужба полицейской префектуры в ряде внутренних служебных записок настаивала на том, чтобы скрыть от людей истинное название болезни, которую стыдливо нарекли «болезнь № 9». Вот что писал генеральный секретарь в 1920 году: «Несколько случаев болезни № 9 были зафиксированы в Сент-Уане, Клиши, Левалуа-Пере, а также в Девятнадцатом и Двадцатом округах Парижа. (…) Обращаю ваше внимание на сугубо конфиденциальный характер этой записки и на необходимость избежать тревоги среди населения». Утечка этой информации позволила газете «Юманите» разоблачить секрет в выпуске от 3 декабря 1920 года: «Вчерашнее заседание сенат посвятил „болезни № 9“. Что это за болезнь? В половине четвертого от господина Годена де Виллена мы узнали, что речь идет о чуме…»
Не желая обвинять полицию в том, что она снова фальсифицирует факты, чтобы скрыть от нас правду, мы с помощью этого небольшого экскурса в историю призываем всех граждан страны помнить о том, что у правительства всегда были тайны и что во все времена оно с блеском умело притворяться.
Адамберг задумчиво опустил руку, в которой держал зловещую статью. Чума в Париже в 1920 году. Он впервые слышал об этом и решил позвонить Вандузлеру.
– Я только что прочел газеты, – сказал Марк Вандузлер, не дав ему начать. – Дело пахнет катастрофой.
– Действительно пахнет, – согласился Адамберг. – А эта чума в 1920 году – правда или вымысел?
– Абсолютная правда. Девяносто шесть человек заболели, из них тридцать четыре умерли. Старьевщики из пригородов и несколько человек в самом городе. Особенно сильно задело Клиши, там погибли целые семьи. Дети подбирали дохлых крыс на свалках.
– А почему болезнь не распространилась?
– Благодаря прививкам и профилактике. Да и у крыс, похоже, выработался иммунитет. Это была агония последней чумы в Европе. Еще она появлялась только в Аяччо в 1945 году.
– Это правда, что полиция все скрыла? И про «болезнь № 9» правда?
– Увы, комиссар, это именно так. Тут нечего возразить.
Адамберг повесил трубку и прошелся по комнате. «Эпидемия 1920 года» – эти слова звякнули у него в голове, как маленький ключик, открывающий потайную дверцу. Он не только отыскал отправную точку, но и мог отважиться проникнуть в эту приоткрытую дверь и спуститься по темной замшелой лестнице, ведущей в глубины Истории. В его куртке зазвонил телефон, и в трубке раздался гневный голос Брезийона, возмущенного содержанием утренних газет.
– Что еще за бардак, откуда это вранье про полицию? Что за чушь про чуму в 1920 году? – кричал окружной комиссар. – Это была эпидемия испанки! Вы должны сейчас же все опровергнуть.
– Не могу, господин окружной комиссар. Это правда.
– Вы издеваетесь, Адамберг? Или вы соскучились по своим горам?
– Дело не в этом, господин комиссар. В1920 году действительно была эпидемия чумы, заболели девяносто шесть человек, тридцать четыре умерли. А полиция и правительство попытались скрыть это от народа.
– Поставьте себя на их место, Адамберг!
– Я и так на их месте, господин комиссар.
Последовала пауза, и Брезийон с грохотом бросил трубку.
То ли Жюстен, то ли Вуазене, кто-то из них толкнул дверь кабинета. Оказалось, Вуазене.
– У нас аврал, комиссар. Звонки отовсюду. Весь город знает, люди перепуганы, все рисуют четверки на дверях. Мы уже не знаем, за что хвататься.
64 
