Последние отзывы

  65  

– Не суетитесь. Оставьте все как есть.

– Хорошо, комиссар.

Мобильный зазвонил снова, и Адамберг вернулся на свое место у стены. Министр? Или следственный судья? Чем большее волнение охватывало окружающих, тем беспечнее он становился. С тех пор как он нашел отправную точку, все встало на место.

Звонил Декамбре. Он единственный за все утро не сказал, что прочел газеты и что им грозит катастрофа. Декамбре по-прежнему изучал «странные» послания, которые получал из первых рук, до того как они попадали в прессу. Сеятель явно давал фору Глашатаю, словно хотел сохранить за ним привилегию первого чтеца, а быть может, поблагодарить за то, что тот безропотно послужил его рупором.

– Утреннее послание, – сказал Декамбре. – Над ним стоит поразмыслить. Оно длинное, возьмите ручку.

– Слушаю вас.

– «Вот уже семьдесят лет прошло с тех пор, – начал Декамбре, – как они пережили это страшное бедствие, и свободно вели торговлю, когда, многоточие, прибыл, многоточие, корабль, груженный хлопком и другими товарами. Многоточие». Я упоминаю многоточия, потому что они стоят в тексте, комиссар.

– Я знаю. Продолжайте медленно.

– «Пассажирам разрешили свободно входить в Город со своим багажом и навещать жителей, но последствия этого вскоре оказались гибельными, потому что, как только… многоточие… господа… многоточие… Врачи прибыли в ратушу, чтобы предупредить градоначальников о том, что, будучи призванными утром к постели молодого моряка по имени Эйсален, они обнаружили у него признаки Заразы…»

– Это все?

– Нет, там еще интересная концовка о том, как повели себя правители города. Вашему начальству должно понравиться.

– Я слушаю.

– «Подобное признание повергло градоначальников в трепет; и при мысли о том, какие беды и напасти им грозят, они были подавлены охватившим их горем. И не удивительно, что появление Чумы посеяло такой страх в их душе, ибо сказано в Священном Писании, что из трех бедствий, которыми Господь пригрозил своему Народу, Чума – самое страшное и суровое…»

– Я бы не сказал, что окружной комиссар подавлен горем. Скорее он готов раздавить других.

– Могу себе представить. Я через это прошел, всегда нужен козел отпущения. Вы боитесь потерять место?

– Посмотрим. Что вы поняли из сегодняшнего послания?

– Что оно длинное. А длинное оно потому, что преследует двойную цель: усугубить страх людей, объясняя, что власти сами перепуганы, и объявить о будущих смертях. И предсказать их подробно. Я смутно догадываюсь, о чем речь, Адамберг, но уверенности у меня нет, мне нужно навести справки. Я ведь не специалист.

– Вокруг Ле Герна много народу?

– Еще больше, чем вчера вечером. Во время его сеансов уже трудно найти свободный уголок.

– Пора бы взимать с Ле Герна плату за место. По крайней мере, хоть кому-то будет от этого польза.

– Поосторожнее, комиссар. Не шутите так в присутствии бретонца. Потому что Ле Герны, может, и неотесанные мужланы, но они не разбойники.

– Серьезно?

– Во всяком случае, так говорит покойный прапрадедушка Жосса, который его время от времени навещает. Жалует он к нам не часто, зато регулярно.

– Декамбре, вы нарисовали четверку у себя на дверях?

– За кого вы меня принимаете? Если на свете останется хоть один человек, способный противостоять губительному суеверию, им буду я, слово бретонца. Я и Ле Герн. А еще Лизбета. И если пожелаете присоединиться, добро пожаловать в нашу компанию.

– Я подумаю об этом.

– Суеверный человек всегда легковерен, – возбужденно продолжал Декамбре. – Легковерным просто манипулировать, а от манипуляций до катастрофы один шаг. Суеверие – настоящая язва человечества, от нее погибло больше народу, чем от всех эпидемий чумы вместе взятых. Постарайтесь поймать этого сеятеля, пока он не лишил вас работы, комиссар. Не знаю, понимает ли он, что творит, но напрасно он так заносится и ни во что не ставит парижан.

Адамберг положил трубку, задумчиво улыбаясь. «Понимает ли он, что творит». Декамбре затронул то, что тревожило его со вчерашнего дня, он уже начал потихоньку распутывать этот клубок. Держа перед глазами листок со «странным» посланием, он перезвонил Вандузлеру. Тут в дверях появился Жюстен, он же Вуазене, и жестами дал понять, что количество домов с четверками достигло семисот. Адамберг едва заметно кивнул, понимая, что до наступления вечера число домов дойдет до тысячи.

  65