Особенно,... 
104 
Епископ бросил несколько обеспокоенный взгляд на обширное озеро. Было заметно, что и он, и его дочь не вполне удовлетворены.
Мици увеличила громкость звука своего громкоговорителя. А Бисли с улыбкой смотрел в сторону демонстрационной площадки.
Девушка была остроумной, дружелюбной, приветливой.
— Персональный купол — последнее слово в отношении свободы и охраны частной жизни. Эти купола оставляют в прошлом долгие и тернистые пути. Домашний праздник. Снег в Рождество, яркое солнце на Четвертое июля. Самым общительным из вас мы также предлагаем метро-купол, достаточно большой для защиты большинства малых городов. Но если честно, друзья, времена крупных городов прошли. Сегодня — день самоопределения купола. Это славный день. День, в который мы вспоминаем всех жертв террора и выражаем нашу убежденность, что такое никогда больше не повторится. Грязью и глупостью спасен наш мир [110]. Так опуститесь на колени и возблагодарите Господа. Пусть грохочут громы и бушуют ливни, вам всегда будет тепло и светло, как крысам в канализации.
— Ужас какой-то, — заметила Катрин.
— Это гимн, — виновато пояснила Мици. — Вам бы следовало послушать музыку. Орган придает словам достойное звучание. Они делаются более звучными.
— Все зависит от органа, — протянул Джерри. Он обнимал Кэти, щеки которой постепенно приобретали нормальный цвет. — Когда я сотрудничал с «Дип Фикс», то пользовался «Хэмптонс», но так и не запал на них по-настоящему. На мой взгляд, слишком много утех. Вы же знаете, мне нравится, чтобы все было просто.
— Вот потому-то они вечно стремятся к осложнениям, — заметила Катрин и взмахнула руками. Из ее рта вырвался последний клуб пара и какое-то время висел в воздухе, как в комиксах. — От века вы пытаетесь свести все происходящее к тому, что способны понять. В детстве ты был помешан на религии. Ты это помнишь? Папа говорил нам, что набожность хороша сегодня, может быть, она будет хороша завтра, но у этой набожности нет серьезного будущего. И ты доказал ему, что он был не прав. И до сих пор продолжаешь в том же духе. Квадратура круга, не иначе. Но только, Джерри, прав ли ты в силу этой причины?
— Правота меня не интересует. Меня интересует, что с нами происходит. Это как с зачатием в пробирке.
— У медали две стороны. Ты взорвал две плиты из моего кукольного набора и разбил окна.
— Зато я выяснил, что происходит. — Он задумчиво почесал место, где у него вновь отрастали брови. — Очень многие хотят сделать так, чтобы вообще ничего не происходило. А я только за то, чтобы события развивались быстрее. Так мы будем видеть, что нас ждет.
— И тебя не волнует, какую цену за это заплатят люди?
— Ты говоришь о налогах? — спросил Джерри. — Это вопрос из прошлого. Этот урок мы усвоили от прежних американцев. Сегодня мы идем к взаимности. Анархия в действии. Поспешные решения. Сотрудничество. Можете называть меня радикалом. Назовите меня мечтателем. Но я вижу это так: если хочешь управлять будущим, то берись за дело как можно скорее.
— Я выступаю за то, — вмешался епископ Бисли, — чтобы сохранять все лучшее и охватывать взглядом все худшее.
Он помрачнел. Он не сомневался, что только что увидел, как мимо в сторону Хаддерсфилда в скоростном катере пронесся Mo Кольер. Так вот где этот маленький подонок приобретает оружие. А наркотики? Это будет решающим вопросом.
Уна обняла Кэти. Сестру Джерри опять била дрожь.
— Ты делаешь сорок пять оборотов в минуту, тогда как нормальный уровень — сто. Я-то думала, ты просто стареешь, или что-нибудь не в порядке. На какое-то время наступила стабильность. Скользкая это почва. Мы прошли через много плачевных лет. После восьмидесятого я решила, что гнусный век не закончится никогда. И вот — бинго!
Все повернулись, чтобы бросить взгляд на цветущие острова, похожие на огромные прозрачные яйца.
— Ничего, все нормально, — сказал Джерри. — Я имею в виду, что худшее позади, разве не так? Скоро можно будет безопасно отправиться в Лондон.
Он дохнул на стену и протер участок на вогнутом прозрачном щите. Сверху донесся клекот: на поверхность купола опустилась стайка чаек. А может быть, и голубей. Джерри принялся насвистывать. Весь мир был теперь ярче.
Еще никогда будущее не представлялось таким чистым.
Джефф Райман
ААЖ
Джаззанова снова убрел. Он где-то там, в ночи.
104 
