61 
Довести до конца линию ХХ съезда означало только одно: Жуков намеревался сменить весь руководящий слой, ибо все руководители были выбраны Сталиным, все были повязаны с его властью кровавой круговой порукой.
Кроме, понятно, великого стратега, который, как он заявлял, никаких преступлений при Сталине не совершил.
— 4 -
Там же на пленуме ЦК КПСС Жукову было брошено обвинение: сам такой! Если порыться в архивах, то под преступными приказами можно найти и твою подпись! На это стратег гордо ответил: «Ройтесь! Моей подписи вы там не найдете!» А дочкам своим, глядя в глаза, великий полководец твердо отвечал, что к репрессиям отношения не имел. Никогда!
И защитники Жукова воспряли: вот он у нас какой чистенький! Просто святой!
Возразим: если преступник отрицает вину, то из этого вовсе не следует, что он чист. Тем более что обвинение ему бросили без доказательств.
«Моей подписи не найдете!» — орал Жуков в июне 1957 года, а в 1953 году сверг Берию за то, что тот хотел прекратить строительство социализма в Восточной Германии. Рецепт Жукова: давить народ танками, пока не поймут преимуществ социалистического способа производства. Он ужасно хотел разоблачить преступления предыдущего вождя: у Сталина был плохой социализм, а у меня будет хороший! Социалистический эксперимент буду продолжать любой ценой и никого из клетки не выпущу!
25 февраля 1956 года в Москве закрылся ХХ съезд КПСС, который якобы осудил культ личности Сталина, а уже 9 марта Жуков отдал приказ о расстреле мирной демонстрации в Тбилиси. В ноябре того же 1956 года стратег подписал приказ любой ценой поставить Венгрию на колени. Заодно — и Польшу.
Если бы осмелился выступить кто-то еще, то их тоже давил бы танками.
Свой первый орден великий спаситель Отечества получил за карательные экспедиции. Убивать русских мужиков — это он не относил к разряду репрессий. Если не считать пенсионных побрякушек, то свои последние награды на боевом посту — четвертый орден Ленина и четвертую Золотую Звезду Героя — Жуков получил 1 декабря 1956 года. Официально — к юбилею, а на самом деле за то, что за четыре недели до этого утопил в крови Венгрию. Это тоже к разряду репрессий он не относил.
Обратим внимание и на мелкую деталь: на пленуме ЦК КПСС «кристально честный военачальник уличил душегубов на основе подобранных ему материалов» (Н. Яковлев. Маршал Жуков. М., 1995. С. 278). Особо обращаю внимание на слова: подобранных ему материалов.
Суть вот в чем: Жуков вовсе не утверждал, что преступных документов не подписывал. На пленуме соратникам по Центральному Комитету он сказал нечто другое: опоздали, ребятки! В 1953 году я сверг Берию, с тем чтобы во главе компетентных органов поставить друга своего Ваню Серова. Так вот он времени зря не терял, на каждого из вас завел папочки и за три года собрал в них бумаги с вашими подписями. И теперь мы с Ваней будем разоблачать всех, кто нам не угоден. А все, что я подписывал, и все, что сам Ваня подписывал, уже сгорело. Так что ройтесь, не найдете!
Но нашли.
Мы несколько забежали вперед. Хронологически мы еще в июне 1941 года. А в 1957 год заглянули только затем, чтобы показать: отменить собственные приказы, которые не позволяли армии защищать страну и народ, у Жукова не было полномочий. Дать приказ танкам ударить по агрессору — нет полномочий, а повернуть танки против соседних народов и верховного руководства страны — так это пожалуйста.
Глава 14
С опорой на документы
Умиляет, что, мечтая об «объективной истории», вооруженные «документами», руководители исторических «центров» и «академий» высасывают «факты» из жуковских мемуаров и «Краткой истории Великой Отечественной войны».
Владимир Бешанов. Десять сталинских ударов.
Минск, 2003. С. 753.
— 1 -
Великий римский историк Корнелий Тацит высмеял любимый прием фальсификаторов военной истории: подвигами прикрывать позор и преступления. Вместо того чтобы правдиво описывать ход войны, фальсификаторы описывают отдельные героические свершения. И не в том, что эти подвиги приукрашены или просто выдуманы, а в том беда, что описаниями действительных или вымышленных подвигов они заслоняют, затемняют и подменяют настоящую историю. Лукавый царедворец, который сочиняет угодную власти версию, в случае, когда факты нельзя извратить, просто их упускает. Он умалчивает о причинах войны, силах сторон, состоянии и положении войск, о замыслах и планах полководцев, о потерях, о результатах сражений и войн. Вместо этого: подвиги, подвиги, подвиги.
61 
