63 
Вот самая первая, самая скромная сводка из этой умопомрачительной серии. Та самая, которая прозвучала вечером 22 июня 1941 года: «С рассветом 22 июня 1941 года регулярные войска германской армии атаковали наши пограничные части на фронте от Балтийского до Черного моря и в течение первой половины дня сдерживались ими. Во второй половине дня германские войска встретились с передовыми частями полевых войск Красной Армии. После ожесточенных боев противник был отбит с большими потерями. Только в Гродненском и Кристынопольском направлениях противнику удалось достичь незначительных тактических успехов и занять местечки Кальвария, Стоянув и Цехановец (первые два в 15 км и последнее в 10 км от границы). Авиация противника атаковала ряд наших аэродромов и населенных пунктов, но повсюду встретила решительный отпор наших истребителей и зенитной артиллерии, наносивших большие потери противнику. Нами сбито 65 самолетов противника» (Сообщения Советского Информбюро. Издание Совинформбюро. М., 1944. Т. 1. С. 3). О наших потерях не сообщалось. Надо полагать, 22 июня 1941 года Красная Армия потерь не имела.
А теперь прикинем: кто сочинял эти столь суровые и столь правдивые сообщения? Юрий Левитан лишь зачитывал то, что ему давали. Он только озвучивал, как сказали бы новоявленные ревнители изящной словесности. Но не Левитан все это выдумывал. Поток суровой, горькой правды струился из недр Главного Командования Красной Армии. А конкретно? Из Генерального штаба. Все сведения о своих войсках и войсках противника, об успехах и поражениях, о состоянии войск и их перемещениях, о потерях и многом другом стекаются в Генеральный штаб и там обрабатываются. Ибо Генеральный штаб — мозг армии.
Вот этот мозг, уяснив обстановку, оценив, всесторонне проанализировав и взвесив сложившуюся ситуацию, на исходе первого дня советско-германской войны выдал начальную порцию правдивой и объективной информации.
К этому надо добавить, что начальником Генерального штаба Рабоче-Крестьянской Красной Армии на 22 июня 1941 года был генерал армии Жуков Георгий Константинович. Именно он стал главным борцом за правду. Именно он открыл краны, из которых зажурчали-потекли потоки и струи чистой искрящейся правды о боях и сражениях.
Эти краны так больше никогда и не были перекрыты.
— 3 -
А вот только кусочек из сводки 23 июня: «...Все атаки противника на Владимир-Волынском и Бродском направлениях были отбиты с большими для него потерями. На Шауляйском и Рава-Русском направлениях противник, вклинившийся с утра в нашу территорию, во второй половине дня контратаками наших войск был разбит и отброшен за госграницу; при этом на Шауляйском направлении нашим артогнем уничтожено до 300 танков противника. В воздушных боях и огнем зенитной артиллерии в течение дня на нашей территории сбит 51 самолет противника; один самолет нашими истребителями посажен на аэродром в районе Минска. За 22 и 23 июня нашими войсками взято в плен около пяти тысяч германских солдат и офицеров. По уточненным данным за 22. VI, всего было сбито 76 самолетов противника, а не 65, как это указывалось в сводке Главного Командования Красной Армии за 22. VI. 41 г.» (Сообщения Советского Информбюро. Издание Совинформбюро. М., 1944. Т. 1. С. 3).
Итак, до 300 германских танков уничтожено только за 23 июня. На одном только Шауляйском направлении. А ведь это десятая часть всех танков, которые Гитлер бросил против Советского Союза. Но ведь и на других направлениях наша славная армия в тот день германские танки жгла и крошила. Если так дальше пойдет, то Гитлеру танков и на неделю не хватит. А о наших потерях снова — ни слова. Все хорошо, прекрасная маркиза.
Правда, в том же сообщении от 23 июня тихо сказано, что «после ожесточенных боев противнику удалось потеснить наши части прикрытия и занять Кольно, Ломжу и Брест». Не окружены наши части и не разбиты — потеснены. И не главные силы потеснены, а только части прикрытия. Вот, мол, сейчас главные силы подойдут... Интересно и другое: не Брест, Кольно и Ломжу занял противник, а никому не известные Кольно и Ломжу, ну и вместе с ними — ворота страны Брест. Так будет и дальше: наши войска оставили Захудаловку, Тьмутараканьки... и Смоленск; Вшиваревку, Никудышкино... и Киев.
И тут же вслед за скороговоркой об оставлении городов — сообщения о невероятных германских потерях. А у нас — без потерь. А у нас — сплошной беспробудный героизм. А у нас — подвиги, подвиги, подвиги.
Мне возражают, что в первый день войны по приказу Сталина Жуков вылетел на Юго-Западный фронт. Его в Москве не было. Первые сообщения Главного Командования готовились в его отсутствие. Что возразить?
63 
