Особенно,... 
153 
— Вы были вместе в Митчеме, — говорит Мэри. — В Роки. Ты помогала за ним смотреть.
— В нас есть что-то общее? Это правда, милая. Он был любимчиком моей мамаши. — Мари поднимает голос до пронзительного визга. — Боб! Погляди-ка, кто тут!
Ее брат оборачивается. Он стоит, прислонившись к опоре временно бездействующего самолетика. Погрубевшие черты его лица покрыты пылью, но черные глаза блестят так же, как блестели с самого его рождения, а прилизанные черные волосы по-прежнему лоснятся, как у птицы. На нем клетчатая рубашка, кожаная короткая куртка, рваные джинсы и белые ковбойские сапоги, потертые и в масляных пятнах. В губах зажата тонкая сигаретка. Боб сразу же узнает Маммери, но глядит на него с тем же пренебрежением, что и двадцать лет назад. Это забавляет Мари.
— Ты, Боб, как был, так и остался вежливым ублюдком. Ну, как жизнь, Дейви? Сколько еще тут будешь? Ты не с этими, не с ансамблями? Или все еще в писателях? Я тут видела как-то твою матушку, она тебе говорила? Пять или шесть лет назад. Она сказала, что ты пишешь в газеты и все такое прочее. Так что я даже искала тебя в газетах, но, наверно, все твое пропустила. Так ты богат, знаменит? А у меня трое детей, две девчонки и пацаненок, сущая бестия. Муж занимается магазином, а я предпочитаю эту палатку. Ненавижу сидеть взаперти. А это твоя подруга?
— Вроде того. — Мэри пожимает горячую красную руку. — Ты регулярно этим занимаешься?
— Нет. Все-таки я полукровка. Добрая половина наших теперь живут в домах. Настоящие цыгане — вымирающая порода.
— Как твоя мама? И папа? — Маммери пододвигается поближе к палатке, в которой установлены доски с колышками для набрасывания колец и цифрами набранных за бросок очков, для того чтобы дать проход группе дружелюбно настроенных «ангелов ада».
— У отца было плохо с сердцем и глазами, так что он больше не занимается лошадьми. А вот мамаша держится молодцом, летом почти каждый день торгует вешалками на Кен-Хай-стрит. Это всегда было хорошее место. Она ездит туда по Северной линии. А твоя мама как, в порядке?
— Она отдыхает в Борнемуте. Из-за семейных неприятностей чуть-чуть перенервничала.
— Она всегда была очень нервная. — Мари прикусила язык.
город любит меня это любящий меня город красивые женщины целуют меня я смеюсь мне так хорошо любите меня я люблю их всех красивых прекрасных женщин
Лениво наслаждаясь счастьем своего друга, Мэри чувствует, что единственное, чего недостает совершенству этого дня, так это появления за каким-нибудь лотком Кэтрин Хепберн. Мэри зевает так широко, словно хочет заглотить плотный, жаркий воздух ярмарки.
Кровь закипает. Кто кончает кто глазеет от бешенства у меня покраснело в глазах все затянуло ярко-красной пеленой полыхнуло как лампочка под черепом я был любимым гостем Саладина властителя Аравии эта шлюшка меня обслужит куплю им «Десять заповедей» и туеву хучу возбудителей а потом посмотрим кто первым поедет в Кингстон кто будет главный мозгоеб Лондон весь провонял травой скажи это по-итальянски скажи этому Льву вот она идет никто так не чувствует как она мозги кипят Боже Всемогущий мне так больно свиньи ушли из Вавилона снежные гуси взмывают над зоопарком и превращаются в розовых фламинго время хочет сожрать меня время это мой народ пожар в голове пожар в мозгу не буду обращать на это внимания время грядет кто у нас на посту ты хочешь знать что пошло неправильно у меня в душе что во мне так заболело что навалилось грузом на сердце что давит на артерии на сознание что прокралось в мой мозг прокралось в голову превратило меня в зомби ждущего ночи живых мертвецов торгующего в проулке красными шелковыми шарфиками малышка говорит дай мне стоит ли продолжать? Ох это действительно совсем не то чего я ожидал нехорошо-то как. Халява неубедительно. Девочка-скаут штанишки коротенькие и глаза такие вот наемся-то ребрышками когда лихоманка отпустит заплатите мне мои деньги корни мои корни в свином навозе парень они в вонючей грязи Ноттинг-Дейла когда там были свинарники сыромятни и ипподром этот хренов ипподром все еще на месте почему мне кажется что я скачу на дерби огненный мост это просто чертова радуга чего она стоит лично мне всадил ему стилет промеж ребер пусть только попробуют мне это припаять урою гадов не понимаю какого хрена они вообще к этому прикопались. Чертовы бабы!
Чертовы, чертовы, чертовы бабы!
Ошарашенная этим неожиданным, но знакомым напором, Мэри Газали ищет источник ужаса и видит Джона Фокса, спорящего в толпе со своей сестрой. Они не заметили Мэри. Джон яростно бросает Рини горсть монет, а Мэри спрашивает себя, зачем ему понадобилась маскировка. Тут она видит Кирона и, вздрогнув, оглядывается, куда бы сбежать, но тут все трое проходят мимо как слепые, не замечая ее.
153 
