Особенно,... 
103 
Лиловое серебро глаз мрачнеет:
– Это… связано с тем, что В ТЕБЕ?
Отвожу взгляд, но не из-за нежелания отвечать. Просто… Не нужно эльфу знать, насколько ситуация усугубилась. Не сейчас. Лучше всего, никогда.
Впрочем, молчание – тоже ответ, зачастую более полный и красноречивый, чем щедрая россыпь слов, и Мэй, похоже, это понимает даже яснее, чем ваш покорный слуга. Понимает и кивает:
– Хорошо. Я подожду. Сколько потребуется. Но ты обещаешь вернуться?
– Хотел бы обещать, но…
– Желание – самое главное в таких делах! – горячо заявляет эльф.
– Неужели?
На самом деле, я не сомневаюсь. Лишь пользуюсь случаем увести ручей беседы в другое русло.
– Конечно! Если очень сильно желать, то желание сбудется!
– Проверял?
– Что? – хлопок серебристых ресниц.
– Справедливость только что озвученного заблуждения всех времен и народов?
– Ты снова надо мной смеешься! – Мэй делает свой наилюбимейший вывод.
– Даже не улыбаюсь. Хорошо. Если настаиваешь… Вернусь. Однако не все желания исполняются: когда встречаются два из них, противоречащие друг другу, они взаимоуничтожаются.
– А если одно сильнее другого?
– Сильнее?
– Ну, или опытнее! Как в lii-lou: перед началом партии каждый из игроков получает одинаковое количество фигур, да? Но ведь не всегда игра заканчивается ничьей: чаще кто-то выигрывает, а кто-то терпит поражение!
Здравое возражение. Очень. Завидую находчивости эльфа. Завидую, но недолго, потому что в партии, которую выпало играть мне, наборы фигур не были равны с самого начала. Вот только незачем мальчику это понимать.
– Ты прав, – два коротких слова возымели странный эффект: Мэй напыжился от гордости, усугубив мое недовольство происходящим. Если невинная похвала, мимолетное признание достоинств так много для него значат… Ай-вэй, нехорошо. Опасно. Впрочем, все еще поддается исправлению: – На том и остановимся. Значит, ты сегодня уезжаешь?
– Ухожу, – поправляет эльф.
– То есть?
– Для меня откроют Портал.
– Ах, в этом смысле… – а я уж начал пугаться. – А кто?
– Дядя. Мне нужно лишь позаботиться о «маяке»34.
– Дядя, говоришь? Кстати, о дяде и всем прочем: ты так и не рассказал мне, что за артефакт нуждается в усыновлении.
– Скорее, удочерении, – довольно улыбается Мэй.
– Удочерении? Хочешь сказать, что вещица – женского рода?
– И даже дважды женского!
– В каком это смысле?
– Очень просто, – эльф охотно пускается в разъяснения. – Артефакт – одушевленный35и… очень капризный. Женская душа в женском теле – что может быть беспокойнее?
– Полное отсутствие того или другого, – бормочу слишком тихо, чтобы можно было разобрать слова. Даже с такими длинными ушами, как у lohassy. – И откуда сия штучка взялась? Насколько я знаю, чаще практикуется совмещение предмета с Подобием Разума, да и то – лишь при очень большой необходимости. Как же получилось, что вы храните столь странный и опасный артефакт? Не сам же Совет Кланов покусился на смешение не смешиваемого? Или…
– Нет, как ты мог подумать! Этот артефакт создали Драконы.
– М-м-м-м-м? – что-то мне не нравится поворот дороги. Но почему?
– Правда, материальная основа, кажется, была сделана кем-то из Горных Мастеров, – вспоминает Мэй. – Но это неважно. Драконы вложили в нее Душу.
– И?
Спрашивать, каким образом все происходило, по меньшей мере глупо: эльф попросту не знаком с механикой процесса. Зато я некогда читал о чем-то похожем… Фрэлл! От нехорошего предчувствия начинает чесаться щека. Левая, что опять же, странно: ведь клеймо было на правой… Почему меня начинает знобить? Потому, что я помню. Должен помнить! Вот сейчас дотянусь… Но в самый последний момент разгадка тайны злорадно ухмыляется и захлопывает дверь прямо перед моим носом. Я так не играю!
– И поручили нам хранить Её покой! – торжественно заканчивает Мэй.
– Это-то как раз понятно. Но в чем состояла причина обращения к такому опасному сочетанию? Магический предмет, наделенный собственной душой – непозволительный риск!
– Ты-то откуда знаешь? – заинтересованный прищур.
– Читал много в детстве! – огрызаюсь. – Так почему, все-таки?
– О, история очень красивая. И очень печальная, – в мелодичном голосе отчетливо проступаю завистливые нотки. Значит, речь пойдет о любви и смерти. Романтик длинноухий… – Это случилось на излете Долгой Войны, исход которой решили двое. Он и Она. Женщина получила смертельную рану, прикрывая спину своего спутника, но, умирая, не просила даже о последнем поцелуе. Поцелуе, который стал бы и первым, ибо Она любила, но Он не принял любви…
34. «Портал, как структура изначально неустойчивая в силу своего происхождения, нуждается как минимум в двух точкам крепления к Реальности. Обычно Вход и Выход выполняются относительно незыблемыми – для компенсации смещения портального коридора и нарушения, таким образом, траектории перемещения (подробнее см. в главе „Вихри Пространства“). Но при особой надобности можно пользоваться так называемым „походным“ вариантом построения, когда лишь одна из точек физически закреплена – как правило, в этом случае она служит и Входом и Выходом, в зависимости от желания Открывающего. Вторая же точка определяется „маяком“ – чаще всего слепком образа места (реже – слепком сознания), надлежащим способом обработанным и отправленным тому, с кем установлена ментальная связь Перемещающегося…» («Дорогами Плоти и Духа», Малая Библиотека Дома Дремлющих, раздел практических пособий)
35. «Создание артефактов само по себе – ремесло нехитрое: нужно лишь четко представлять, что желаешь получить. В этом смысле амулет с его настройкой под определенное Создание – вещь куда более трудоемкая и полезная. Собственно, из-за желания наделить артефакт схожим качеством, позволяющим ограничивать доступ и тем самым уменьшать риск применения в недостойных целях, было предложено вводить в предмет такую составляющую, как душа. Правда, проблем сие решение принесло чуть ли не больше, чем пользы, но те несколько артефактов, что имели положительный опыт использования, доказали: в некоторых случаях иного пути нет. К тому же, с течением времени и сил выяснилось, что наиболее устойчивая и эффективная пара образуется, если соединять два объекта одного рода, а не пытаться впихнуть, например, суровую мужскую душу в легкомысленную плоть золотой сережки…» («Вечерние беседы у Очага Познания», Большая Библиотека Дома Дремлющих, Архив)
103 
