Особенно,... 
135 
– Еще спрашиваешь?
– Ну да, заимел такую привычку. А то вечно дают подзатыльники без объяснений… Я готов отвечать за свои проступки, но сначала хотел бы знать, в чем они состоят.
Магрит внимательно меня выслушала и кивнула:
– Похвальное стремление. Уточню вопрос: с какой целью ты его оскорбил?
– Целью? Поверите или нет, о цели я задумывался меньше всего.
– А о последствиях?
– Они имеются?
– И в количестве достаточном для того, чтобы вызывать тревогу.
– Неужели?
– Джерон, я полагала, что ты прекрасно понимаешь, как себя чувствует тот, кого обвиняют в несовершенном преступлении, – синие глаза грозно сверкнули. – Но что вижу сейчас? Ты с удовольствием поступаешь так же, как все прочие недостойные персоны: причиняешь боль тому, кто не может оказать сопротивление.
– Не надо усугублять, – поморщился я. – Всего-то, пара слов.
– Слов не просто обидных, а почти убийственных, – с нажимом добавила сестра.
– Я сказал правду!
– Правду? Для кого?
– Для меня!
– Допустим. Но почему ты решил, что ТВОЯ правда нужна кому-то, кроме тебя самого?
Магрит всегда удавалось меня уязвить. Нет, не так. Заставить чувствовать себя беспомощным младенцем. Этот раз не стал исключением: если до начала разговора я слегка сомневался в оправданности «жестокого обращения» с эльфом, то теперь был готов признать свою вину, упасть на колени и молить о прощении. Вот только кого из них? Листоухого или сестру? Lohassy никто и не собирался обижать. Даже не думалось, что моя проделка дойдет до сведения Магрит… А впрочем, зачем я вру? Думалось. Больше того, хотелось. И что теперь? Извиняться? Угу. А за что?
– Что он рассказал?
– Он? – коротенький смешок. – Ничего. Я наблюдала за вашим разговором лично.
Ой. Это совсем плохо.
– И даже могу согласиться: Лисси говорил с тобой в не слишком подобающем ситуации тоне. Но ты… О, ты превзошел мои скромные ожидания! Скажи, пожалуйста, за какую провинность ты сравнил бедного мальчика с грелкой для постели?
Я потер пальцами переносицу.
– Dou Магрит…
– Я слушаю.
– У меня была причина.
– Хочется в это верить. Если бы ты совершал свои оплошности беспричинно, это заставило бы меня принять меры, и очень строгие. Итак?
– Прежде ответьте на один вопрос. Согласны?
– Смотря, о чем ты спросишь.
– Исключительно о наболевшем. За что Вы мстите Ксаррону?
– Мщу? – ресницы удивленно дрогнули. – С чего ты взял?
– Вы же знаете, как он к Вам относится! Понимаю, не мое дело, но… Если Вы твердо уверены, что Ксо недостоин Вашей благосклонности, почему бы просто раз и навсегда ему это не объяснить? Зачем заставлять его страдать?
– Страдать? – она все еще не понимает.
– А что он может чувствовать, видя рядом с Вами этого… это нелепое подобие самого себя!
Молчание. Пауза, показавшаяся мне бесконечной. А потом…
Звонкий смех сестры ручейками растекается по коридору. Такой чистый, такой светлый. Я опять заслужил насмешку. Что ж, мне не привыкать. Но здесь-то над чем смеяться?
Магрит прыснула еще несколько раз и жесточайшим усилием воли прогнала с лица улыбку. Улыбка сделала вид, что уходит, но сдаваться не собиралась, спустя вдох прокравшись обратно в уголки губ. Сестра снова предприняла попытку выглядеть серьезной. Видимо потому, что собиралась прочитать очередную нотацию. Вторая схватка с приступом веселья тоже была проиграна. Но в третьей удача оказалась на стороне Магрит: брови строго сдвинулись, а голос почти не дрожал от смеха.
– Мой бестолковый брат! Как не печально сознавать, но все усилия научить тебя правильно определять причины по имеющимся следствиям, потерпели неудачу. Даже не знаю, что теперь делать: столько лет, и все впустую… Только одно вселяет надежду: ты не боишься ошибаться. Это очень полезное свойство характера, и хочется верить, что оно поможет тебе в дальнейшем, но сейчас… – сестра снова расхохоталась.
Стоять и тупо ждать, пока она успокоится? Нет, такое положение дел меня не устраивает. Тем более что Магрит заявила об очередной ошибке.
– В чем я ошибся на сей раз? Или это страшная тайна, не подлежащая разглашению?
– Ты решил, что я приблизила к себе Лисси, чтобы доставить кузену Ксо несколько неприятных минут? Какая чушь! На самом деле… – она осеклась, но сделала это слишком поздно. Я уже уловил настроение, с которым начиналась оборванная фраза. Еще чуть-чуть, и пойму все. До самого конца. Если таковой имеется, конечно. А пока… подкинем еще несколько полешек в огонь:
135 
