Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
139 
С чего ты взяла?
«Ну, как же!… Помогать прислуге – где это видано?…»
Я же объяснил!
«Что объяснил?… Свою нелепую щедрость?… А стоила ли она того?…» – горький упрек.
Я считаю, стоила!
«Конечно… Вот так и будешь все время по мелочам растрачиваться… Нет, чтобы беречь силы для чего-то по-настоящему замечательного…»
Что в моей жизни может случиться замечательного?
«Мало ли… Всякое бывает…» – Мантия снова уходит от ответа. Впрочем, этот вопрос меня не волнует. А вот другой…
Почему мне больно? Ведь я столько раз пользовался Вуалью, что уже перестал замечать переходы туда и обратно.
«Перестал… Совершать переходы в местах Средоточия Нитей45 – самый дурацкий поступок, который только можно придумать!…»
Средоточие Нитей? В самом деле… Но почему оно влияет на меня? Раньше такого не было.
«Раньше все было иначе… Все было по-другому…»
Что же получается: дома мне нельзя закрываться?
«Можно… Только осторожно…» – тоненький смешок. – «Хотя лучше оставить все, как есть…»
Но тогда… Мне что, предупреждать о своем появлении заранее?
«А что? Идея неплоха… Заведи себе дудку… Или барабан… Будешь ходить и настукивать какой-нибудь простенький марш…»
Издеваешься?
«Слегка…» – даже не отнекивается, мерзавка. Барабан, угу. Еще бы предложила колпак с колокольчиками.
Это несправедливо!
«А мир вообще несправедлив… Но, в данном случае, ты обвиняешь его слишком поспешно…»
Неужели?
«Ужели… Он еще не представил все аргументы в свою защиту, а ты уже вынес приговор, не подлежащий обжалованию… Нехорошо… Стыдно…»
Стыдно?! И чего я должен стыдиться? Об меня только что ноги не вытирают, а ты твердишь: не будь таким категоричным!
«Ноги?… А что делаешь ты сам?… Зачем выместил на эльфе свое нелепое возмущение?…»
Нелепое? Очень даже…
«Лепое?… Дорогой мой, кого ты хочешь обмануть?… Меня?… Спешу сообщить: не получится… Себя?… А в чем смысл?… Себя обманывают те, кто не может понять и принять происходящее, а ты…»
Понял? А может быть, принял?
«Насчет „принял“ утверждать не берусь… По-моему, ты пока что совершенно трезв… А насчет „понял“… Скажи честно: слова Магрит кое-что тебе подсказали?… Подсказали ведь?…»
Ну… Да.
«И что именно?…»
Если она и имела в виду Ксаррона, заводя себе эльфа, похожего на него, то речь о мести не шла.
«Правильно… Теперь осталось сделать всего один шаг в правильном направлении и…»
Кстати, о шагах! Что-то меня качает…
«Тогда ляг и постарайся заснуть…»
Заснуть… Легко сказать.
«Что же тебе мешает?…»
Эльфы, приносящие одни неприятности.
«Позволю себе не согласиться: этот конкретный эльф принес тебе пользу…»
Какую же?
«Напомнил, как ты сам к себе относишься…»
И в чем польза?
«В самом общем случае количественные изменения имеют свойство переходить в качественные…»
Ближе к теме!
«Чем чаще тебе будут говорить о твоих ошибках, тем больше вероятность, что ты захочешь их исправить…»
Исправить? Конкретно эту?
«И эту, и многие другие… И те, что уже совершены, и те, что только ждут своей очереди…»
Их много?
«Тебе виднее… Ложись спать!…»
Я чувствовал себя разбитым. И продолжительный сон без сновидений не помог исправить положение.
Стены моей крепости снова подверглись штурму.
Наверное, я вообще зря ее выстроил, эту крепость. Зря спрятался в ней от мира. Когда именно это произошло? В раннем детстве? В юности? Или же совсем недавно?
Определенного момента нет и быть не может. Крепость росла постепенно. По камешку. Сначала стены были невысоки и зияли огромными провалами. Потом какое-то время ворота оставались открытыми. А потом… Ни одно мое предложение не находило ответной реакции, и я решил: хватит. Кстати, самое неприятное, когда тебя не замечают. Легче пережить болезненный удар, чем равнодушно скользнувший мимо взгляд. Правда, и в этом смысле мои суждения однобоки, потому что искреннее участие мне почувствовать ни разу не довелось…
Одно дело быть не нужным, или, что тоже верно, «не полезным», и совсем другое – быть откровенно «вредным». Не в смысле характера и поступков, а нести в себе вред иного рода. Невозможность занимать свое место без разрушительного влияния на места других.
Почему мне нельзя поступать, как хочется? Ни в большом, ни в малом, что особенно забавно. Облегчить жизнь прислуге? Нельзя. Поиздеваться над тем, кто подвернется под руку? Тоже нельзя, потому как стыдно и непристойно. Стыдно лично мне, непристойно – в глазах всех остальных. Жить без присмотра? Категорически противопоказано. И что же делать, если ничего не дозволено? Сидеть и тупо ждать, как сказала Мантия, «чего-то замечательного»? Может быть. Но сколько лет пройдет прежде, чем это «замечательное» соизволит случиться? И где уверенность, что к тому моменту мой рассудок будет хотя бы слегка похожим на здравый? Кстати, это идея: если сойду с ума, мне будет совершенно наплевать на мир извне, а ему, в свою очередь, будет до меня не достучаться. Надо бы на досуге тщательно продумать этот вариант…
139 
