Последние отзывы

  124  

Но этот кошмар! И в самом страшном сне ей не могла предвидеться жизнь в обнимку с загаженным унитазом.

Где я? Почему я здесь?..

Потому что госпожа Сингёдзи пришла за мной.

Да, это так.

Вчера вечером она услышала на улице крики: «Мисао! Мисао!» Это был голос Эцуко. От радости она подскочила к окну, забыв, что не смогла бы этого сделать, если бы и вправду приняла лекарство.

Под окном стояли Эцуко и Юкари. Обе кричали. Эцуко посмотрела в ее сторону. Она громко закричала в ответ и попыталась открыть окно.

В этот момент в палату вошел профессор.

«Гляди-ка, какая прыткая, при лошадиных-то дозах!» — произнес он развязно. Она продолжала отчаянно колотить по стеклу. Звуконепроницаемое стекло, изолировавшее ее от внешнего мира, не дрогнуло. Профессор схватил ее сзади за руки. Она яростно сопротивлялась, но он крепко держал ее правую руку, а левая была парализована.

Между тем к Эцуко и Юкари подбежала та жуткая медсестра. Последнее, что она увидела, когда профессор оттаскивал ее от окна, как медсестра схватила Эцуко за руку. «Госпожа Сингёдзи, бегите, бегите!» — кричала она, и в тот же миг почувствовала укол в правую руку и потеряла сознание…

Очнулась она в этой жуткой камере. Тонкий матрас, на котором она лежала, и подушка под затылком были мокрыми, хоть выжимай. Вскочила в ужасе.

На ней, как и прежде, была пижама. Но сумка исчезла. Часов не было, и неоткуда узнать, который час. В окошко проникал бледный свет, но невозможно определить, что это — утро или вечер. Дверь выкрашена омерзительной зеленой краской. В некоторых местах царапины. Однажды покрасили, и после уже не утруждали себя тем, чтобы перекрасить всю целиком, только замазывали облезшие места, и так вновь и вновь. Поверхность была неровной. Ударив кулаком, поняла, что дверь — железная.

В нижней части двери маленькая створка. Тоже из железа, тоже выкрашенная в зеленый цвет. Вспомнила, что такие же делают в кухнях для кошек. Но сколько ни дергала створку, сколько ни била по ней, все тщетно, видимо, заперта со стороны коридора.

Бетонная камера.

Камера, из которой невозможно убежать. Неприступное окно в Клинике Сакаки также внушало страх, но все же это было окно. Хоть какая-то отдушина.

А здесь иначе. До находящегося здесь никому нет дела. Камера, из которой нельзя убежать. Это ее единственное назначение.

Что теперь с ней будет?..

Каким ребяческим кажется страх, мучивший ее в стерильно чистой палате, где она лежала на прочной кровати, накрывшись приятным на ощупь одеялом. Там она всего лишь дрожала от страха. Здесь — впадает в апатию.

А поддаться апатии в таких обстоятельствах — верная смерть.

Нельзя кричать, надо экономить силы. Должен же кто-нибудь периодически приходить, чтобы вкалывать ей очередную дозу. Не паниковать. Успокоиться.

Хотела сделать глубокий вдох, но из-за ужасного зловония ее чуть не стошнило. Попробовала дышать ртом, но стало еще хуже, казалось, что она вся наполняется застоявшимся в камере смрадом.

Вдруг, опустив глаза, увидела бегущего по полу огромного таракана. Закричав, влезла с ногами на кровать, отчаянно ища, нет ли чего под рукой, чтобы ударить и убить. Но таракан успел юркнуть в унитаз.

Все равно на эту мокрятину она уже больше не ляжет. Только бы уничтожить эту тварь, подумала она и, схватив правой рукой подушку, затаив дыхание, опасливо заглянула в унитаз.

Вода в нем не стоит. Только зияет черная дыра. Не веря глазам, она уставилась в нее, и в этот миг оттуда выполз таракан.

Вскочив на кровать, встав на цыпочки, она впервые разрыдалась. Слезы струйками сбегали по щекам.

Рыдания перешли в икоту. Подбородок судорожно дергался. Икота становилась все сильнее, все громче. Она вдруг осознала, что шепчет:

— Выпустите, выпустите меня отсюда!..

И уже не могла себя сдерживать. Зарыдала навзрыд, спрыгнула с кровати, стала биться всем телом о дверь, колотить кулаком так, что заболела рука. Никто не слышит. Никто не идет.

От безысходности царапая ногтями краску на двери, она продолжала истошно кричать, пока не помутилось в голове. Вероятно, из-за недостатка кислорода. Вот так и умру — нет, не хочу здесь умереть!

Когда Мисао пришла в себя, она сидела на полу, прислонившись спиной к двери.

Видимо, была без сознания. Стало намного темнее, чем прежде. Лампочку все еще не зажгли, по углам притаилась темнота.

  124