32 
– Как нет? – удивилась я.
– А так, ремонт не сделали, колодец один, насос не починили.
– Откуда ты все знаешь?
Он пожал плечами:
– Наблюдал…
– И что теперь будет? – спросила Аня.
– Все что угодно. Но фестиваль кончился, это уж точно, – ответил Иван.
– Но как узнали? – удивилась я.
– Да сами же участники и заложили. Те, кто побогаче, приехав сюда, сразу поняли, что их обули. Говорят, что некоторые сбежали сразу, при этом в поселке написали заявление в милицию, мол, их здесь обманули, деньги не вернули и все прочее.
Он усмехнулся невесело:
– Да еще установка эта. Мощность у нее такая, за семь километров в поселке было слышно. Какие-то бабушки начали жаловаться, что спать не могут. Конечно, все это очень скоро дошло до властей. Причем пограничники вообще недоумевали. Вы же видели, вертолеты курсируют вдоль побережья два раза в день, а тут такой бардак!
Иван замолчал, оглядел нас с головы до ног и рассмеялся весело:
– Чего испугались? Идите, купайтесь, море сегодня – загляденье.
– А ты? – спросила Аня.
– Мне надо переодеться.
Он ушел. И побрели мы понуро на берег, непривычно пустой. Исчезла шашлычная, закрылся бар, спешно разбирали киоски с сувенирами. Трансы попрятались.
Мы нашли маму с Ольгой на их излюбленном месте, уселись рядом, рассказали о том, что увидели и узнали от Ивана.
– Я что-то такое и предполагала, – откликнулась Ольга со своего коврика. А мама сообщила, что отец позвонил и скоро приедет.
Аня промолчала о нашей утренней прогулке с Иваном, наверное, была под впечатлением последовавших событий. Я тоже предпочла не напоминать ей.
Мама с Ольгой обсуждали, как нам всем лучше расселиться, когда приедет отец. Так как у них была угловая комната, рассчитанная на троих, решено было нас с Ольгой переселить туда, а маму с отцом – в нашу.
Когда мы возвращались, катера с государственным флагом уже не было у причала.
От обеда в столовке начальство отказалось. Хотя, обычно, разные там дамы из санэпидемстанции, а так же доблестная милиция и представители местной администрации охотно кушали у Валеры. Эти уехали скоро.
Бледный директор стоял одиноко на пляже и смотрел в морскую даль.
– Высокое начальство? – поинтересовалась мама.
– Президент пребывает. Говорят, будет пролетать на вертолете вдоль побережья…
– А… Деревья подстричь, газоны выровнять? – пошутила Ольга.
– Вроде того…
– Чем им пляж не понравился? – спросила я.
– Да, видишь, я никак мусор не уберу. Бревна еще эти! – Валера со злостью пнул просоленный ствол, выброшенный еще весенними штормами.
– А сидеть на чем? – возмутилась я. – И потом – это же дрова.
Валера явно был расстроен.
– Скажу пацанам, поскидывают в море…
– Так что с фестивалем? – задала вопрос мама.
– Все. Велели убираться срочно, завтра приедут проверять.
Остаток дня мы наблюдали за грустным исходом трансов из ущелья. Они брели вереницей, нагруженные рюкзаками, уходили по берегу, кто-то оставался, ждали катера. Лодки подлетали одна за другой, грузили людей и уносились в море.
– Жалко их, – сказала Аня.
Мы с ней сидели под навесом на берегу и смотрели. К нам подошла какая-то девушка, голая, она прикрыла наготу «пенкой», чтоб нас не смущать, и спросила:
– Сколько стоит проживание на вашей турбазе?
Мы посоветовали ей обратится к директору. Но Валера никого не принимал из бывших участников фестиваля. И они уходили и уходили, до самого вечера.
Во время ужина прибежал тот сухонький – начальник верхней турбазы. Он подобострастно извинялся перед всеми и просил разрешения включить установку.
– Последний раз, – говорил он, – их там еще так много, и они очень агрессивно настроены, я боюсь, как бы не разнесли тут все. Их надо как-то отвлечь.
Люди недовольно морщились, отворачивали лица. Поварихи вздыхали. «Что ж, пусть…» – соглашались они. Директор был мрачен, но вынужден был смириться.
– Под вашу ответственность, – сказал он.
И тот, другой, конечно, кивал согласно; его усадили ужинать, он бесконечно жаловался на человеческую непорядочность, боялся, что турбазу отнимут, в то же время, опасался разъяренных трансов и ночного погрома.
Этой ночью на поле вышли все, кто был на двух турбазах. Танцевали и стар и млад, кто во что горазд. В общем, превратили транс-фестиваль в дискотеку. Явились дикари с поляны полным составом и топтались, образовав свой кружок. Леша отплясывал с Ленкой, Женька и Андрей пользовались бешеной популярностью, их окружила целая стая девушек; здесь были и поварихи, и преподаватели института искусств, даже сам директор явился, правда, был недолго. Не было видно каратистов, как потом оказалось, они устроили ночную тренировку под ритмы транс-музыки.
32 
