Особенно,... 
61 
Альдо хотел было вставить, что ему известно продолжение истории, но, не зная, как Лиза воспримет сообщение о его с Адальбером подвигах, счел за лучшее промолчать и на минуту отвлечься от рассказа, дабы полюбоваться рассказчицей.
А та и правда была прелестна, и князь никак не мог понять, как же она ухитрялась в течение двух долгих лет казаться дурнушкой мужчине, отлично разбирающемуся в женщинах. Здесь, в холодном полумраке церкви, ее лицо словно бы светилось в строгой рамке капюшона. Лиза напоминала женщин с картин Боттичелли – с той только разницей, что от нее исходили удивительное тепло и жизненная сила.
Однако Лиза была слишком тонко чувствующей натурой, чтобы не догадаться, что ее слушатель отвлекся.
– Вы меня слушаете или нет? Если вам неинтересно то, что я рассказываю, я пойду...
И встала. Он удержал ее за полу плаща.
– Почему вы решили, что я вас не слушаю?
– Это очевидно. Я говорю о печальных вещах, а вы смотрите на меня с блаженной улыбкой!
Ее характер, увы, не улучшился. Альдо предпочел повиниться.
– Да, признаюсь, я отвлекся на минутку, – сказал он, пытаясь воздействовать на нее самой обворожительной из возможных улыбок. – Но вы сами виноваты в этом: я ведь смотрел на вас!
– Вы смотрели на меня целых два года – этого вам должно было хватить.
– Не говорите глупостей! Та, кого я видел тогда, – это были не вы... Это была какая-то карикатура на вас. Уродливая как смертный грех, если хотите знать правду, какая-то...
– Послушайте, – перебила его Лиза, – не будем к этому возвращаться. И потом, мне действительно уже нужно идти. На чем я остановилась?
– На... на письмах, полученных после войны, когда считалось, что Рудигер пропал без вести? – предположил Морозини после легкого колебания.
То ли ему повезло, то ли он, сам себе не отдавая отчета, краем уха все-таки что-то уловил, но он попал в точку.
– Верно, – сказала Лиза. – Примите мои извинения: вы слушаете лучше, чем я думала. Значит, я остановилась на том, что после первого письма Эльза до смерти обрадовалась, а бабушка встревожилась, потому что Эльзу необходимо было увезти из Вены, где стало небезопасно.
– Что же произошло?
Три странных несчастных случая. Я сказала бы даже: три покушения. Все они были совершены после войны. Первое происшествие случилось в парке Шенбрунна, где Эльза прогуливалась с Мариеттой. Какой-то человек бросился на нее с ножом в руке. К счастью, поблизости оказался охранник, он обезоружил убийцу, но тот сбежал. В другой раз она едва избежала гибели под колесами запряженной парой кареты: лошади понесли, и просто чудо, что они не задели ее копытами. И, наконец, некоторое время спустя загорелся дом, где она жила. Матиас успел вытащить Эльзу из огня, но пламя задело ее. Полиция, разумеется, так ничего и не обнаружила, После войны начались волнения, назревала революция. Те, кто хотел бы уничтожить Эльзу, получили слишком большое преимущество. Бабушка, по совету моего отца, распустила слухи о ее смерти, а сама тем временем искала ей надежное убежище. Бургомистр Гальштата – один из старых бабушкиных друзей, и он уступил Эльзе свой дом на озере. Матиас и Мариетта поселились там вместе с ней, скрывающейся под именем фрейлейн Штаубинг.
– А ее окруженный такой глубокой тайной приезд не возбудил любопытства местного населения?
– Бургомистр – умный человек. Он распустил слух, что приютил у себя чету старых друзей, дочь которых, став жертвой покушения в Венгрии, частично потеряла рассудок и мнит себя знатной дамой. Местные жители великодушны и обожают красивые сказки. Вся деревня стеной стоит за изгнанников.
– Но первое письмо, оно же пришло сюда?
– Нет, в Ишль, к моей бабушке.
– И она не помешала Эльзе совершить безумство – отправиться в театр?
Мне сказали, ничего нельзя было поделать. Эльза тогда чуть с ума не сошла от счастья, и бабушка растрогалась. Были приняты все меры предосторожности, и в тот вечер, когда давали «Кавалера роз» в прошлом сезоне, она была в ложе, одетая так, как вы видели...
– Но почему в черном? Вы же говорили, что в день знакомства с Рудигером она была в белом?
– Ей уже тридцать пять, а кроме того, она никогда не снимает траура по отцу, деду и бабушкам.
– А зачем скрывать лицо? Она не хочет, чтобы ее узнали?
– Вообще-то паролем должна служить серебряная роза. Только вот возлюбленный не пришел на свидание. Можете себе представить разочарование Эльзы! Но пришло второе письмо: в нем говорилось, что Франц переоценил свои силы, что он просит прощения и очень несчастен. Там было еще написано, что лучше подождать несколько месяцев до первого представления следующего сезона...
61 
