72 
– Вместе с премиями, – сказал Чили, – это выходит примерно на восемьдесят «косых». Ну а дальше?
– Переходим к следующему этапу, – сказал Хью. – Раскрутке в масштабе всей страны. Но это если получится с раскруткой местного значения. Надо, чтобы дело пошло, тогда можно думать о выходе на страну в целом.
– Но еще даже не начав, ты уже сомневаешься в Линде, – сказал Чили.
Хью покачал головой.
– Нет, дело не в Линде. Линда как раз наш основной козырь. Я беспокоюсь о диске. Играть музыку по клубам – это одно, но для выхода в эфир, думаю, ее надо подправить, как-то подкрепить звук, сделать его полновеснее.
Это он уже слышал – Чили вспомнил слова Кертиса о том, что звук следует сделать объемнее.
– Твой звукорежиссер тоже так считает.
– Ну вот видишь, а ведь Кертис по части записей – дока. Он говорил мне, что хотел бы еще поработать над синглом, микшировать звук заново. Буквально его слова следующие: «Я мог бы приложить к этому материалу руку, и тогда качество диска стало бы на порядок выше».
– Но ты же в курсе того, как Линда порвала контракт с фирмой, пожелавшей что-то там изменить в ее стиле. Вернула им деньги.
Хью пожал плечами.
– Ребячество. Ты директор, деловой человек, поговори с ней. Спроси Линду, чего она хочет – стать звездой или всю жизнь играть по заштатным клубам. Я вовсе не утверждаю, Чил, что переработка звука гарантирует нам успех, но мы получим большие шансы на раскрутку диска.
– Не думаю, чтобы она согласилась, – сказал Чили и увидел, что Хью смотрит на него, словно желает что-то сказать, но сомневается, стоит ли.
– Знаешь, фирма «БНБ» может обойтись и без ее разрешения. – Вот оно! – Мы можем поступить так, как считаем лучшим. Существуют законы бизнеса, Чили. Мы не музыкой торгуем, а дисками.
Чили сказал, что должен подумать.
– И не раздумывай слишком долго. Через неделю начинается турне.
– Ты кого-нибудь уже наметил в промоутеры?
– Да, я переговорил с Ником Каром. Он сказал, что взялся бы за это, но сначала должен послушать запись.
– Не хочу я его! – запротестовал Чили. – Господи, Хью, чего это при всех своих связях ты обратился именно к Ники!
– Я же сказал только что – бизнес есть бизнес, верно? Ты, кажется, считаешь, что с подонками нельзя иметь дела? Но если дать запись Нику Кару, в эфир он ее пропихнет. Он свое дело знает – заговорит любого до смерти и добьется своего. Что не означает, что тебе надо с ним дружиться.
Чили погрузился в размышления, а Хью наблюдал за ним.
– Тебе, по-моему, не нравится идея заплатить кругленькую сумму не кому-нибудь, а именно Нику.
– Ты прав, – согласился Чили, – но если ты захотел привлечь его, спорить я не стану. Дай ему запись и составляй контракт. А я загляну потом к нему в офис на пару слов.
– Не сорви этим все дело, Чил. Но я не хочу сказать, что ты должен слишком уж с ним церемониться или тереться с ним.
Последние слова услышала входящая в кабинет Эди.
– А я не прочь немного и потереться, – сказала она. – По-моему, трауром увлекаться не стоит. Вот пришлось подкупить себе нарядов. Например, этот – в «Саксе» купила. Нравится? – Вытянув руки, она покружилась перед ними. – По-моему, прелесть, правда? Маленькое платье для коктейлей. Но вообще-то черный цвет – не мой. – Она уселась рядом с Чили на диван и положила руку ему на колено. – Вы, ребята, работаете или прохлаждаетесь? – Убрав руку, она открыла сумочку, а Хью принялся объяснять ей, что они обсуждают предстоящие гастроли и кандидатуру промоутера.
– Погоди-ка.
Эди извлекла из сумочки пачку «Виргинских тонких» и зажигалку. Сунув сигарету между зубов, она несколько раз щелкнула зажигалкой, безрезультатно, и повернулась к Чили. Тот чиркнул кухонной спичкой, склонившись к ее лицу, дал ей закурить, после чего загасил спичку.
– Ты такой крутой, Чил, – сказала Эди. Она закурила, выпустила облачко дыма. – Но знаешь что? Я сейчас провернула такое крутое дельце, что не поверите, когда расскажу.
– Ты выпила, да? – поинтересовался Хью.
– Несколько «стингеров». Уже сколько лет не пила «стингера», а тут выпила с мужиком, практически не пьющим. Тринадцать лет в разъездах, а выглядит потрясающе. Вспомнили с ним старые добрые времена. Не помню даже, где обедали, где-то в Санта-Монике. Теперь, когда я разбогатела, я ему нравлюсь значительно больше. Что и прекрасно. Сколько можно оставаться друзьями! Мы дружим уже лет двадцать, наверное. Это было круто.
72 
