Особенно,... 
115 
Я перебрал в памяти события прошедшего дня и не нашел среди них ничего достойного повторения.
– Говорите прямо, или я ухожу.
– Помогите мне избавиться от влечения к женщинам! – выпалил мужчина.
Натти хохотнул, да и я сам улыбнулся бы, если бы в обращенном на меня взгляде не видел столько отчаяния.
– И как же я могу вам помочь?
– Не притворяйтесь, что не понимаете! Вы же смогли! Вчера.
Я глубоко вдохнул, потом выдохнул. Значит, свидетели все же имелись? Плохо. Но это еще не повод признать вину.
– Вчера один настойчивый насильник получил по заслугам. Не более того.
Мужчина нетерпеливо качнул головой:
– Мне нет никакого дела до его причин. У меня есть своя.
– И насколько же веская?
Он замялся, но все-таки решил признаться, видимо сообразив, что иначе не добьется поставленной цели:
– Видите ли, я по роду своих занятий… Нас называют нырками, если вы понимаете, что это значит.
О да, понимаю, причем превосходно!
Рыночный нырок, вот кто подошел бы мне больше всех прочих осведомителей. Он занимается игрой с товарами и монетами, скупая по одной цене и продавая по другой, и он чуть ли не лучше купцов знает размеры спроса и предложения. Но я даже не помышлял о том, чтобы обратиться к такому человеку, потому что за свои услуги нырки берут очень дорого. А тут вдруг такое везение… Судьба снова решила испросить прощения за свои шалости? Даже не верится.
– И при чем тут влечение?
Скулы мужчины покраснели, что в сочетании с мертвенно-бледной кожей остального лица создало впечатление карнавальной маски.
– Мне нужно думать о моих делах, а вовсе не о…
Кажется, догадываюсь, в чем беда.
– Вы не можете не смотреть на каждую женщину, случайно оказавшуюся рядом?
– Да. И добро бы только смотрел…
Пришлось подавить усмешку. Хотя что во всем этом смешного? Человек же мучается.
– Почему вы не обратились к лекарям? Уверен, они смогли бы вам помочь.
– К городским? Увольте! Чтобы потом все вокруг узнали, что я согласился себя оскопить? Мне пришлось бы перебираться в другой город. И чем бы я там занимался? Рынок – это моя жизнь.
Страннее всего было то, что его слова звучали убедительно, причем он сам не прилагал к этому никаких усилий. А просьба вполне понятная. И причина веская.
– Вы могли бы найти лекаря на стороне. Подальше от города.
Мужчина всплеснул руками:
– Я бы так и поступил, но, увы, эта похоть овладела мною так некстати! До начала игры остается несколько часов, до ближайшего места, где можно найти хорошего лекаря, не менее суток пути, а если я не буду присутствовать здесь с самого начала, все будет потеряно!
Да, нырку нельзя терять ни минуты. А временем его сейчас распоряжаюсь я, как это ни смешно.
– Повторюсь: я не лекарь.
– Это неважно! Поздней ночью я встретил в трактире того человека… Насильника, как вы сказали. Да, мне не спалось. Мне уже несколько дней не спится, и все из-за этих проклятущих женщин! Он был пьян. Сильно пьян. И говорил много глупостей. Но он сказал главное: его больше не мучит желание.
Если учесть, что это и являлось моей целью, можно считать, я исполнил свое намерение выше всяких похвал. Теперь можно не опасаться за честь особ женского пола, что могут встретиться на пути неудавшегося насильника. Любую человеческую страсть, если только она не слишком сильно укоренилась в голове, можно выкорчевать, воздействовав на определенную часть тела. Беда лишь в том, что на месте корчевки больше ничего и никогда не вырастет.
– Если я что-то сделаю с… с вами, это нельзя будет исправить.
– Я готов рискнуть.
– Вы хорошо понимаете, о чем просите?
Он утвердительно затряс головой, стряхивая на мостовую капельки пота.
– У вас никогда не появятся дети.
– Разве это беда? Это сущее счастье!
– Женщины больше не будут пробуждать в вас чувства.
– Да глаза бы мои на них не глядели!
А ведь он с каждой минутой дрожит все больше и больше. Того и гляди, упадет и забьется в корчах. Нам показывали нечто подобное еще во время обучения, правда, тогда предметом рассмотрения было влияние на плоть и дух определенных настоек, завозимых и продаваемых со строжайшей секретностью, но результат весьма похож. Стало быть, любимое занятие настолько дорого для нырка? Это объясняет решимость просителя. И предполагает, что он не откажется заплатить назначенную мною цену.
– Хорошо, я сделаю то, о чем вы просите. Но не за благодарственное слово, разумеется.
115 
