Особенно,... 
22 
И хотя я уже знала ответ, но все-таки спросила:
– То есть ты вообще не хочешь выходить из квартиры?
Выражение лица у подруги мигом стало виноватым.
– Люсенька, прости, что доставляю тебе столько хлопот. Ну к кому мне еще идти? Ты ведь моя самая близкая подруга! Я бы спряталась у родителей, но к ним в квартиру нельзя, сама понимаешь, у них будут искать в первую очередь, а дачи у нас нет…
– Ладно, чего уж там… – растаяла я. В конце концов случись беда у меня, Лиза, я уверена, не отказала бы мне в помощи.
– И вот еще что, – продолжила Лизавета, – сходи, пожалуйста, за сигаретами, а то у меня уже пачка кончается. Возьми сразу блок, чтобы сто раз не бегать.
Тяжело вздохнув, я поплелась в супермаркет. Заодно купила две плитки шоколада «Совершенство». У меня тоже расшатаны нервы, и для их успокоения мне требуется собственный наркотик.
Когда вечером мы стали укладываться, возникла еще одна проблема: где взять второе спальное место? Дело в том, что лежанка, которую я гордо именую «диван», на самом деле таковым не является. Это скорее кушетка, причем довольно узкая, чтобы не занимать драгоценное место в одиннадцатиметровой комнатенке. Раскладушку я не держу, есть только лишний матрас. Поэтому я постелила Лизавете прямо на полу, на микроскопическом пятачке возле кровати.
– Ничего, в тесноте, да не в обиде, – приговаривала Лиза, ворочаясь на жесткой подстилке в тщетных попытках устроиться поудобней.
Все это напомнило мне детство: пионерский лагерь, ночью девочки из разных палат собираются в одной, чтобы рассказывать друг другу страшилки, обсуждать самых красивых мальчиков отряда, а также пионервожатого – прыщавого первокурсника пединститута, с рахитичной грудью и огромными очками, который кажется нам, двенадцатилетним, Богом, потому что умеет играть на гитаре.
Только тогда мы были приличными девочками и не курили.
– Не лучше ли обзавестись хорошими привычками? – с легким раздражением заметила я, отгоняя от себя дым. – Например, перейти на здоровый образ жизни, каждый день ходить в спортзал, есть вареные овощи…
– Хорошие привычки продлевают жизнь, зато плохие делают ее приятной, – заявила Лиза и с наслаждением затянулась.
– Это точно, – ответила я, шурша фольгой от шоколада.
Учитывая обстоятельства, сон ко мне пришел на удивление быстро.
С утра я поехала на Петровку. Руслан Супроткин, такой же красивый, как всегда, встретил меня на проходной.
– Что случилось?
– У одной моей подруги проблемы, я хотела с тобой посоветоваться.
– Ладно, только быстрей, у меня куча работы.
Мы прошли в тесный кабинет, заставленный старой мебелью.
– Кофе будешь? – спросил капитан.
– Давай, – просто ответила я, но потом вспомнила совет из книжек – «каждая фраза должна быть приправлена лестью» – и добавила: – С удовольствием, ты ведь так хорошо его готовишь.
Супроткин удивился безмерно.
– Ты ничего не путаешь? У меня самый обычный кофе, растворимый, из банки.
– Даже такой ты умудряешься заварить отменно, – проворковала я.
Руслан почему-то вздрогнул, а потом решил от греха подальше сменить тему:
– Так что у тебя за проблема?
– Проблема у моей подруги. Ее мужа убили, ее саму уже вызывали к вам на Петровку, допрашивали, и она поняла, что ее считают убийцей. Но она не убивала, клянусь!
Руслан смерил меня долгим взглядом.
– Странные у тебя какие-то подруги. Есть хоть одна, которую не арестовывали по подозрению в убийстве? Ведь совсем недавно в камере предварительного заключения парилась Аида Макеева…[2] Тебе не приходило в голову дружить с нормальными, тихими девушками?
– Все мои подруги – нормальные, тихие девушки, – обозлилась я. – Просто твоя милиция почему-то держит их за преступниц. Ведь Аидка-то в конце концов оказалась невиновна!
– И все равно это очень подозрительно, – заявил капитан, протягивая мне чашку с дымящейся жидкостью. – Как фамилия этой очередной невинной жертвы правосудия?
– Васнецова.
Его рука дрогнула, и кофе чуть не пролился мне на колени.
– Как?!
– Елизавета Васнецова, а что? – наивно захлопала я ресницами.
Но Руслан тоже оказался не лыком шит. В нем явно погиб великий актер.
– Ничего, просто фамилия показалась знакомой. Нет, не знаю такую. – И глаза у него были честные-пречестные. – Так что произошло с ее мужем?
Я коротко пересказала. Капитан молча кивал и делал вид, будто впервые слышит эту историю.
22 
