Последние отзывы

  40  

Валландер быстро прикинул, не стоит ли сообщить правду о Соне Хёкберг. Случившееся с нею пока не предано огласке. Нет, нельзя. Тем не менее это давало ему преимущество.

- Что значит «наиболее вероятно»? - спросил он.

- Что все действительно было так, как говорит Эва Перссон. Что в эту историю ее втянула старшая подруга.

- Убийство Лундберга расследуете не вы и не ваша газета. Расследованием занимаемся мы. Разумеется, никто не может помешать вам делать собственные выводы и выносить суждения. Однако реальность, возможно, окажется совсем не похожей на ваши представления. Хотя вы, понятно, не отведете ей в газете так много места.

Валландер хлопнул ладонями по столу в знак того, что интервью закончено.

- Спасибо, что уделили мне время, - сказал Тёрнгрен и убрал диктофон.

- Мартинссон вас проводит. - Валландер встал.

Не подав газетчику руки, он вышел из комнаты. Сходил за почтой и все это время пытался проанализировать свой разговор с Тёрнгреном. Не упустил ли он чего? Может, что-то надо было сформулировать иначе? С почтой под мышкой он заглянул в кафетерий, налил себе кофе и направился в кабинет. Разговор с Тёрнгреном, пожалуй, прошел хорошо. Хотя, конечно, неизвестно, как интервью будет выглядеть в газете. Потом ему вспомнился врач, с которым он встречался накануне. Разыскав в ящике свои заметки, Валландер позвонил в Лунд, в судмедэкспертизу. К счастью, нужный человек был на месте, и он коротко информировал его о визите Энандера. Прозектор выслушал сообщение и все записал, пообещав связаться с Валландером, если новая информация каким-то образом отразится на уже проведенной судебно-медицинской экспертизе. На этом они закончили разговор.

В восемь Валландер встал: пора на совещание. Все уже собрались, в том числе Лиза Хольгерссон и прокурор Леннарт Викторссон. При виде прокурора Валландер ощутил всплеск адреналина. Многие наверняка бы пали духом, оказавшись на развороте вечерней газеты. И комиссар тоже испытал приступ слабости, вчера, когда ушел домой. Сейчас он был в боевом настроении, сел на обычное место и немедля взял слово:

- Как всем известно, вчера вечерняя газета напечатала фото Эвы Перссон, сделанное сразу после того, как я дал ей затрещину. И что бы там ни говорили сама Эва и ее мать, я вмешался, когда девчонка принялась бить свою мамашу по лицу. Чтобы привести Эву в чувство, я ее стукнул. И не особенно сильно. Но она потеряла равновесие и упала со стула. Так я и сказал журналисту, который тогда пробрался в управление и сделал этот снимок. Я встретился с ним нынче утром. В присутствии Мартинссона.

Он умолк, обвел глазами собравшихся. Лиза Хольгерссон как будто бы недовольна. Должно быть, сама хотела высказаться по этому поводу.

- Мне сообщили, что касательно данного инцидента будет назначено внутреннее расследование. Я согласен, - продолжал комиссар. - А теперь, думаю, надо обсудить более срочные дела: убийство Лундберга и случившееся с Соней Хёкберг.

Едва он замолчал, слово перехватила Лиза Хольгерссон. Выражение ее лица Валландеру не понравилось. Он не мог отделаться от ощущения, что она его предала.

- В нынешних обстоятельствах ты, естественно, не сможешь впредь допрашивать Эву Перссон, - сказала она.

Валландер кивнул:

- Даже мне это понятно.

Вообще-то я должен был сказать кое-что другое, подумал он. Что первоочередная обязанность шефа полиции - поддерживать своих сотрудников. Не вслепую, не любой ценой. Но когда полицейский говорит одно, а подозреваемый - другое. Ей же, видимо, удобнее опираться на ложь, а не на неудобную правду.

Викторссон поднял руку, нарушив ход его мыслей.

- Я, разумеется, буду тщательно следить за внутренним расследованием. Что же до Эвы Перссон, то, возможно, нам стоит отнестись к ее новым показаниям со всей серьезностью. Не исключено, что все было именно так, как она говорит, и преступление задумала и осуществила Соня Хёкберг, в одиночку.

Валландер не поверил своим ушам. Обвел взглядом стол, ища поддержки у коллег. Ханссон в клетчатой фланелевой рубашке сидел с отсутствующим видом, думая о своем. Мартинссон потирал подбородок, Анн-Бритт съежилась на стуле. Глаз никто не поднимал. И все-таки он решил, что они на его стороне.

- Эва Перссон лжет, - сказал он. - Правдивы ее первоначальные показания. И мы сумеем это доказать. Если постараемся.

Викторссон открыл было рот, хотел что-то добавить. Но Валландер не дал ему вмешаться. Он не был уверен, что всем известно то, о чем накануне вечером ему сообщила Анн-Бритт, и потому сказал:

  40