Особенно,... 
44 
– Ну так чего ты хотел?
– Издеваешься? – все так же лениво протянул Филипп. – Чего от тебя можно хотеть? Если бы ты не заявил, что это дело жизни или смерти, я сюда бы ни за что не пришел. Так что?
– Но я тебя после тех танцев первый раз вижу!
– Ты хочешь сказать, что не звонил мне?
– Да я твоего телефона не знаю!
– Ну, положим, мой телефон знает Алена Смирницкая…
– Но она убита!
Филипп в ярости вскочил:
– Ты, хмырь беззубый! Надоели мне твои приколы! Сейчас я тебя так мордой о стол приложу, что навсегда о них забудешь!
Паша тоже вскочил с места.
– Да ты чего завелся, не прикалываюсь я, ты в милиции спроси! Меня десять раз на допрос вызывали, – жалобно затараторил он.
Ну это он преувеличивает, максимум разок в милиции побывал. Но вот что интересно – он думает, что его вызвал в кафе Фил, а Фил, напротив, грешит на Пашу. Кстати, в его словах есть резон, у Паши действительно мог быть телефон «латинского любовника», а вот где бы Фил мог разжиться Пашиным телефончиком? Но я еще не успела додумать эту мысль, когда на сцене появился новый персонаж. В дверях «Тундры» стоял Гоша.
Покрутив головой, он решительно двинулся к стоящим возле стола парням. Обогнув Пашу, подошел к Филу и протянул ему руку:
– Привет, это ты мне звонил? А чего же не представился? И что за чушь насчет жизни и смерти ты нес?
Филипп, похоже, несколько опешил.
– Привет, Гоша. Я тебе не звонил. Наоборот, мне тут звякнул вот этот хмырь, – он указал на Пашу. – И велел прийти сюда, дескать, важной информацией поделится.
– Вот это да! А мне тогда кто звонил? Вот этого шкета я не знаю!
– Зато он, похоже, нас с тобой знает очень хорошо! – угрожающе протянул Фил. – Ну, колись, дружок, тебе кто наши телефончики дал? Алена Смирницкая?
– Оппаньки! Да я же его видел совсем недавно! Это он с Аленой и еще одной психопаткой ко мне приходил и настоящий погром устроил! – воскликнул Гоша. – Вот это да! Да ты знаешь, урод, сколько ценных вещей мне попортил? Сейчас я тебе подробный счет выставлю. Бабки у тебя с собой или нам к тебе домой проехать?
– Это не я, это Алена все придумала, – залепетал побелевший Паша. Кажется, только сейчас он узнал Гошу. – Я там просто так был. Как свидетель.
– Ничего, свидетель, сейчас тебе мало не покажется, – угрожающе надвигаясь на него, пророкотал Гоша. – Так как, будешь ущерб возмещать?
– Нет, подождите, ребята! – взвыл Паша. – Они меня заставили, я не хотел! Меня пытали… Вот!
Он стал лихорадочно стягивать с себя куртку, одновременно пытаясь задрать на животе свитер. Я обомлела. Ах ты, гад! Сам за нами увязался, а теперь, понимаешь, пытали его!
– Эй, нечего тут стриптиз показывать! – воскликнул слегка пришедший в себя Филипп. – Гоша, ты чего к нему привязался, я не врубился что-то?
– Я же говорю, этот урод мою квартиру разгромил. Знаешь, сколько посуды угробил! Но ничего. Вот сейчас и рассчитаемся.
Он заломил Паше руки за спину и ткнул лицом в стол. К компании подбежала официантка:
– Ребята, да вы с ума посходили! Я сейчас в милицию позвоню!
Опомнившись, Гоша выпустил пленника из могучих объятий и повернулся к официантке:
– Девушка, не волнуйтесь, мы с другом пошутили. Ну-ка, дружочек, присядем и разберемся во всем спокойненько.
Вся троица уселась за стол. Я вздохнула. К сожалению, возможности прийти на помощь Паше у меня не было, стоило мне подойти к веселой компашке и заговорить, и все трое меня бы гарантированно узнали. А значит, сорвалась бы вся операция. Ладно, отобьется Паша, а нет, так отдаст обидчику часть домашней посуды. Если мне не изменяет память, у него в серванте, оставшемся еще с советских времен, сохранились остатки какого-то старого сервиза – три чашки и два блюдца. Вот обрадуется Гоша, получив эти фамильные сокровища! Но пока Паша еще не готов расстаться с остатками былой роскоши. Жаль, мне пора уходить, пропущу самое интересное. Вздохнув, я поманила пальцем официантку, жестом попросила счет и, дождавшись появления железного блюдечка с чеком, положила на него деньги и поднялась с места. Демонстративно размахивая конвертом, я прошла мимо разгоряченной троицы, которая даже не взглянула в мою сторону. Кроме них, в кафе никого не было. Даже парочка, сидевшая возле окна, ретировалась, едва заслышав шум скандала. Отлично, значит, неведомый стрелок так и не зашел в кафе и терпеливо караулит меня на улице.
Медленным шагом, с конвертом наперевес, я вышла из кафе. Пару секунд постояла у входа, давая возможность себя рассмотреть, затем, как в замедленной съемке, медленно расстегнула плащ, еще спокойнее открыла «молнию» на кофточке и плавным движением засунула конверт в потайной карман. Затем быстро застегнула кофточку и плащ, скрестила руки на груди и, опасливо повертев головой, прогулочным шагом пошла по улице. Если за мной кто-то наблюдал, то все манипуляции с конвертом он видел отлично. Теперь ему остается самая малость – напасть на меня и забрать конверт. Я дошла до угла, повернула на маленькую изогнутую улочку, быстрым шагом пересекла небольшую подворотню и почти вбежала в подъезд, в котором убийцу ждала засада.
44 
