И смолкли все: правильно.
– Или государыне, – дополнила Настя.
Согласился князь:
– Или государыне. – Плечами жмет, мол, что от этого дополнения меняется, государыни у нас тоже нет.
Поднялась Настя Жар-птица над сидящими:
– Проблема исчерпана. Государыней буду я.
Глава 25
1
Первый класс. Купе как маленькая квартира. Два широких окна. Настя тут одна. В соседнем купе – охрана. И с другой стороны – купе. Там тоже охрана. В открытое окно – горячий ветер с юга.
Ей смешно. И чтобы не смеяться, она читает парижские газеты. Она читает статьи про себя. Удивительные вещи пишут в газетах: «Как могла великая Франция не увидеть такого гиганта живописи? Незаметная мадемуазель жила среди нас, но мы не обратили внимания на этот вулканический талант. И это позор Франции. Она уехала из нашей страны. Мы не знаем куда. Мы не знаем, вернется ли. У нас не хватило ума и мужества удержать ее. И это двойной позор. Великое произведение Стрелецкой куплено неизвестно кем и находится неизвестно где. Возможно, шедевр уже за пределами нашей страны. Министерство культуры, правительство в целом не сделали решительно ничего, чтобы удержать величайшее произведение в нашей стране. И это тройной позор Франции».
«Второй мировой войны быть не может. Миру хватило одной мировой войны. Кому нужна еще одна война? Но вот появился художник небывалого таланта и темперамента – мадемуазель Стрелецкая – и своей магической кистью изобразила то, чего не может быть: Вторую мировую войну!»
«Главная загадка ее таланта – выбор красок. Красное и черное! Самый драматический аккорд цвета из всех возможных. И все же: почему только черный и только красный? Но это не все. У красного цвета, как и у любого другого, могут быть тысячи оттенков – от нежного цвета весенней зари до цвета зимнего заката, т.е. почти бордового. Из тысячи оттенков она выбрала именно те, которые соответствуют ее великому замыслу. Выбор красного и черного цветов понятен и предельно логичен. Любой на ее месте выбрал бы именно эти цвета. Но как ей удалось выбрать именно эти оттенки? Вот главный вопрос современности!»
«И все же главное в живописи – рама! Это смешно, но только на первый взгляд. Вдумаемся: фальшивое золото, загаженное миллионами мух, алебастровая труха на отбитых углах в сочетании со смелыми, вдохновенными мазками мастера! Какая символика: прогнивший старый фальшивый мир и героический ему вызов, шокирующий всех, кто не понимает величия гения!»
«Мы можем только догадываться, сколько лет эта чародейка кисти носила в себе гениальный замысел, обдумывая варианты и нюансы. Но не удивимся, если узнаем, что к этому подвигу созидания она готовилась всю свою яркую жизнь».
2
Огромный лесовоз «Амурлес» швартуется у стенки. В бесконечном ряду таких же лесовозов. Вымпелы вьются, цепи гремят. Много работы экипажу. Не сразу капитан Юрин людей на берег отпустит: сделаем дело, тогда гулять будем.
А один человек по трапу спустился. Его почему-то никто не заметил: ни вахтенный, ни пограничник. Не скажу, что это невидимка, вовсе нет. Просто люди мимо идут, внимания не обращают.
Скрипят краны в порту. Визжат лебедки. Грузчики матом кроют, как художники парижские. Свистит паровоз маневровый, паром дышит, в облаке дыма тянет десяток вагонов кругляка. Когда-то тут была равнина на морском берегу. Теперь – горы до облаков. Горы леса. Комсомольский лес Родине! Все – на экспорт!
У самой воды, железным рядом – краны-журавли: грузят, грузят. И огромные пустые лесовозы понемногу оседают в воду – глубже, глубже, глубже. Нагрузят лесовоз, и пошел он в басурманские земли.
В ущельях между этажами связок, между циклопическими пирамидами бревен, в пьянящем запахе сосновой тайги легко затеряться.
Тот, с корабля, и затерялся. Его может увидеть только один человек, которому он открыт, который его ждет.
– Здравствуй, чародей!
– Здравствуй, Дракон!
– Как помотался по морям?
– Плохо. Меня томит. Чувствую, что с Жар-птицей что-то случилось. Что?
– Чародей, ты оказался прав. А товарищ Сталин спор проиграл. Он считал ее достойной претенденткой, я сомневался, а ты категорически возражал. Ты спор выиграл. Она вышла из-под контроля. Товарищ Сталин теперь должен в присутствии всех членов Политбюро залезть под стол и назвать себя козлом.
– Где она?
– Была на Балеарских островах. Сейчас, агентура докладывает, в Париже. Связалась с самой мразью: в Испании – с финансовой олигархией, в Париже – с белогвардейцами.