13 
Он желал эту странницу. Она была прекрасна.
Через одно из окон он увидел, что Монгров и Вертер де Гете приближаются к локомотиву, и встал, чтобы окликнуть их. Но те намеренно проигнорировали его и усилили тем чувство одиночества, хотя в другой раз его позабавила бы та нарочитость, с которой оба играли свои роли. Карнелиан снова уселся на диван: возвращаться домой расхотелось, но и здесь заняться было нечем. Госпожа Кристия, всегда верная спутница, пропала с Герцогом Квинским и Миледи Шарлотиной. Даже Ли Пао нигде не было видно. Джерек зевнул и закрыл глаза.
– Спишь, мой дорогой? – раздался голос снизу. Это был Лорд Джеггед. – Это и есть машина, о которой ты мне рассказывал, а?
– Она называется… локомотив. О, Лорд Джеггед, мне так приятно видеть вас. Я думал, вы давно уехали.
– Меня отвлекли от дела, – Из желтого воротника была видна бледная голова с привычной задумчивой улыбкой. – Могу я присоединиться к тебе?
– Конечно.
Джеггед воспарил в воздух облаком лимонного цвета и опустился рядом с Джереком.
– Оказывается, эксцессерия Герцога не являлась намеренной неудачей? – сказал Лорд Джеггед. – Но мы все притворились, что не заметили этого.
Джерек Карнелиан снял шляпу и выкинул ее из локомотива. Она превратилась в оранжевый дым, растаявший в воздухе. Джерек ослабил завязки своего плаща.
– Да, – сказал он. – Я даже ухитрился польстить ему. Он выглядел таким жалким. Но почему ему взбрело в голову, что кто-то заинтересуется ординарным маленьким пришельцем? Причем безумным, прорицающим бедствия, помешанным на предсказаниях.
– Ты, значит, не считаешь его слова правдой?
– Почему? Я уверен, он не лгал! Но что такого интересного в правде? Очень мало, – и это знаем мы все. Поглядите на Ли Пао. Он тоже все время говорит правду. А кстати, что такое правда? Существует так много ее видов.
– И его пылкая речь не встревожила тебя?
– А что он сказал нового? То, что срок, отпущенный Вселенной, конечен?
– Что мы находимся слишком близко к концу этого срока, живем на Краю Времени! – Лорд Джеггед сделал движение рукой – одежды его спали, обнажив тонкое бледное тело, и он вытянулся на диване.
– Почему вы придаете этому сообщению такое значение, Лорд Джеггед?
Лорд Джеггед рассмеялся:
– Нет, не придаю. Просто беседую. И чуть любопытствую… Твой ум намного свежее моего… и почти любого другого в этом мире. Вот почему я задаю вопросы. Если тема наскучила тебе, я готов оставить ее.
– Отнюдь. Но бедный космический путешественник был так невыразителен, не правда ли? Или вы нашли в нем нечто, заслуживающее внимания?
– Пожалуй нет. Когда-то люди боялись смерти, и я полагаю, что он, как там его, тоже боится. И думаю, его раса привыкла делиться своим страхом с другими, что каким-то образом успокаивает их самих. Наверное, на этом и зиждется его уверенность в своей правоте. Ну да бог с ним, он найдет достаточно утешения в питомнике Миледи Шарлотины.
– Кстати, о питомниках. Вы не видели девушку, путешественницу во времени, в довольно тяжелом сером одеянии и в широкополой шляпе соломенного цвета.
– Если мне не изменяет память, видел.
– Не обратили внимание, куда она делась? Не заметили, как она уходила?
– Сдается мне, она понравилась Монгрову, и он, прежде чем уйти с Вертером де Гете, отослал ее в свой питомник.
– Монгров! Какая неудача!
– Ты хотел ее для себя?
– Да, ведь она из интересующего меня периода.
– Но у тебя нет питомника.
– Зато у меня есть коллекция девятнадцатого столетия. Она превосходно подошла бы к ней.
– Значит, она из девятнадцатого столетия?
– Да.
– Возможно, Монгров отдаст ее тебе.
– Лучше, чтобы Монгров не знал, что я хочу ее. Иначе назло мне он скорее распылит ее на атомы или отошлет назад в ее собственный век, а может, отдаст кому-нибудь другому. Вы должны знать это, Лорд Джеггед.
– Ты мог бы выменять ее на что-нибудь. Как насчет того экземпляра, который так хотел Монгров? Кажется, это был писатель девятнадцатого века, или нет?
– Да, это было еще до того, как я увлекся этим периодом. Насколько я понимаю, Амбруаз Бирс.
– Он самый.
– Он погиб вместе с остальными. В огне. Я поленился тогда воскресить его, а сейчас, конечно, слишком поздно.
– Ты никогда не отличался благоразумием, милый Джерек.
Брови Джерека сошлись вместе.
– Я должен иметь ее, Лорд Джеггед. Я полагаю, что влюбился в нее. Точно – влюбился!
13 
