Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
109 
– В одной из Книг Блужданий – не скажу, в какой – я нашел рецепт уникального эликсира. Это зелье соединяет душу с телом...
– А мне-то что?!
– Как – что? Сейчас дух Книги Корина связан с твоей плотью. С помощью моего эликсира я улавливаю дух Книги, извлекаю его, соединяю с плотью Книги, и он снова становится моей собственностью. Рецепт включает в себя кровь, мед и волшебные цветы.
– Какие-какие цветы?
– Неважно. Главный компонент – кровь.
– Да ты маньяк. – вырвалось у меня.
– Только сейчас догадалась? – съязвил Джеф. – Знаешь, когда речь заходит об этой Книге, каждый маньяком...
Неожиданно что-то щелкнуло, и железная дверь, закрытая на кодовый замок, распахнулась настежь. За ней толпились какие-то люди, и вид у них был далеко не мирный.
– Вот он где, мерзавец! – раздался вопль. Мне показалось, что я узнала скрипучий голос Хохланда.
Я еще не успела сообразить, что к чему, но Джеф отреагировал мгновенно. Он схватил меня, перебросил через плечо и кинулся ко второй двери в дальнем конце лаборатории. Трубка капельницы натянулась, я почувствовала болезненный рывок. Позади нас с лязгом обрушилась кровососная установка.
– Ловите его! – надрывался Хохланд. – Скорее!
– Счас! – прошипел Джеф, торопливо набирая код на второй двери. Мновение спустя он уже несся по коридору. Я, как кукла, висела у него на плече. Бетонный пол коридора прыгал под головой. Где-то орали, грохотали дверями, в ушах гудело от прилива крови и топота многочисленных преследователей.
– Держите его! Во двор побежал!
Джеф, тяжело дыша, куда-то целенаправленно меня нес. От удара отлетела в сторону дверь, в глаза мне ударил свет, и бетон коридора сменился вытоптанной травой и гравием. Мы оказались на заднем дворе академии. Передо мной промелькнул высокий забор, мусорные бачки, штабель почерневших досок, облезлый вагончик на колесах, в каких живут строители, с до боли знакомой надписью «ОА Феникс» на боку... Джеф ринулся к вагончику, влетел туда и захлопнул за собой дверь.
– Ф-фу! Успели! – задыхаясь от бега, выдохнул он и опустил меня на пол. – Учись! Все рассчитано по секундам...
Дверь вагончика распахнулась, и внутрь заглянул какой-то запыхавшийся лаборант. Скользнув по нам равнодушным взглядом, он крикнул куда-то назад: «Тут никого!» и исчез, небрежно хлопнув дверью.
– Ты ему глаза отвел, что ли? – спросила я, приглаживая пятерней растрепавшиеся волосы.
– Им отведешь, как же. Просто во дворе академии нас уже нет.
– А где мы?
– В Хоразоне, где же еще?
Я выглянула в окно, занавешенное все той же тряпочкой с отпечатками грязных пальцев. Снаружи стояли помойные бачки, росла трава и бегали туда-сюда люди Хохланда.
– Значит, ты восстановил вход?
– Разумеется. Как же мне жить без входа в родной домен?
– И установил его во дворе академии? Ну ты и обнаглел!
Джеф пожал плечами. Я, не переставая приглаживать волосы, на шаг приблизилась к двери.
– Ну, от Хохланда ты, допустим, смылся. А что дальше?
– Как – что? Будем продолжать то, что начали...
– Ага, жди! – крикнула я и, прежде чем Джеф успел шевельнуться, выскочила наружу. В тот же миг на меня обрушилась волна такого жара, словно я с разбегу бросилась в печку. Ноги по щиколотку зарылись в раскаленный песок.
– Я же сказал. – повторил Джеф, втаскивая меня, ошеломленную и полуослепшую, обратно в вагончик. – Мы – в Хоразоне.
5. Плен в Хоразоне-1. История Эзергили.
Солнце ползло по небу медленно, как часовая стрелка. Нежно-бирюзовое на рассвете, небо попеременно становилось лимонным, потом розовым, потом ярко-синим, в то время как солнце из дрожащего вишневого диска превращалось в раскаленную золотую каплю. Чем ближе к полудню, тем ослепительнее и огромнее становилось оно, и тем бледнее – небо. Синева выцветала, как ткань, и наконец совсем сгорала в невыносимом солнечном пламени. В полдень небо и солнце сливались в пылающий белым огнем вселенский пожар, и смотреть наверх было совершенно невозможно.
В эти часы я пряталась в самом темном углу камеры и сидела там с закрытыми глазами, слушая доносящиеся снизу звуки. Днем в башне Джефа все как будто вымирало, но я знала, что эта тишина обманчива. Стоит предпринять хоть малейшую попытку к бегству, как через пару минут Джеф уже будет здесь со своими угрозами. Я ничего не могу сделать – это ведь его домен. К тому же как мастер реальности Джеф гораздо опытнее меня. А если он куда-то отлучается, так остается Эзергиль. «Перестань. – грустно говорит она. – А то мне придется помешать тебе силой». И я перестаю, потому что знаю: если не послушаюсь, то мне будет плохо, а ей – еще хуже. Ведь по сути она здесь такая же пленница, как я.
109 
