Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
152 
– А тебя мы спрячем, – продолжал Сахемоти. – Жемчужина сделает тебя невидимым для Анука, разве что он столкнется с тобой нос к носу. Но этого не будет. Империя слишком велика для таких случайностей.
– Так мы отправляемся в империю?
– Вот именно. Ты выедешь немедленно. Я чуть позднее и с юга – мне еще надо как-то отделаться от Анука. В Сонаке мы с тобой встретимся, а дальше наши пути разойдутся. Я останусь в столице изучать обстановку. А ты поедешь в горы Чирисан, на Каменную Иголку.
Кагеру невольно вздрогнул. Сахемоти смотрел на него, ухмыляясь. Он знал, о чем – точнее, о ком, – думает мокквисин.
– Наш малыш Мотылек засиделся в монастыре, – сказал бог-дракон. – Каждый лишний день в этих пропитанный святостью стенах идет ему и нам во вред. Пора его оттуда выкурить.
– Каким образом?
– Об этом подумай сам. Вымани его, припугни… Можешь привлечь Тошнотника. Пусть волк погоняет его по горам, – направление я тебе потом покажу по карте, – а в итоге Ким должен попасть в Долину Цветов. Самое подходящее место, чтобы восстановить колдовские и воинские навыки и избавиться от излишнего мягкосердечия, да и завести связи в высшем обществе мальчику не помешает…
– Не понимаю, о чем ты.
– Не важно. Ты получил задание. Выполнишь – будет награда. А ты знаешь, что я свое слово держу.
Кагеру снова опустил глаза – на этот раз, чтобы скрыть подступившую злость. Он уже достаточно хорошо знал Сахемоти, чтобы понимать – за его вежливой просьбой, как и за руганью Анука, скрывается одно и то же – приказ, не подлежащий обсуждению. Дубинкой и добрым словом можно добиться большего, чем просто дубинкой, гласит пословица. Только, в отличие от брата, Сахемоти не размахивает дубинкой почем зря, а прячет ее в рукаве…
– Могу ли я сам назвать награду?
– Разумеется. Что ты хочешь получить?
Кагеру усмехнулся.
– Ты, конечно, полагаешь, что я попрошу голову Мотылька. Не беспокойся, не попрошу, даже если бы хотелось – потому что ты никогда мне его не отдашь. Я ведь знаю его родословную, и догадываюсь, зачем он тебе нужен. Ким Енгон, сын Инаги Ивовый Цвет, наложницы императора. Кто же его отец – гвардеец Сеннай или сам Великий Неименуемый? Тебя устраивают оба варианта, а лучше всего – неопределенность. Ты устроишь в империи смуту и приведешь его на трон – верно, хранитель династии? А как только Ким вступит на путь власти, ты сам убьешь любого, кто на него покусится.
Сахемоти не ответил, глядя на мокквисина с непонятным выражением.
– Вот именно – «как только вступит», – кивнул он, – Каковы же будут твои пожелания?
– Отдай мне Мисук.
– Э…Заколдованную кошку?
– Ее давно расколдовали. Это горная фея, невеста Кима.
Сахемоти почесал в затылке.
– Интересные сведения… Я их как-то упустил.
– Так отдашь?
– Почему бы нет? Забирай. Если, конечно, сможешь взять и удержать.
Два призрака ударили по рукам.
– У меня есть для тебя еще один небольшой подарок, – заговорщицки сообщил Сахемоти. – Силы Громовой Жемчужины неисчерпаемы; как и для океана, для нее нет больших и малых дел – все одинаково важны. Ты поторопился погасить костер, он понадобится тебе еще раз. Когда мы закончим разговор, разожги его и вызови своего волка. А теперь пойдем, я помогу тебе вернуться обратно в тело…
– Тошнотник!
Из рдеющих углей навстречу ладони колдуна привычно высунулась черная голова демона-волка. Горячий нос коснулся кожи, фыркнул и отпрянул, словно не узнав запаха хозяина. На миг Кагеру показалось, что волк собирается удрать.
– Тошнотник, иди сюда! – приказал он, хватая зверя за шкирку.
Рука наткнулась на жесткую, влажную шерсть. А потом костер словно взорвался изнутри. Во все стороны полетели угли, над поляной раздался звериный рев ярости, страха и боли. Перепуганный Тошнотник попытался нырнуть в костер, но не смог – пламя его больше не принимало. Оно выталкивало его из себя, не питая, как раньше, а убивая. Оно больше не читало его своим, оно его не узнавало – и неудивительно.
Что творилось с волком? Он давно уже перестал быть тем молодым черногривым ямайну, которого Кагеру когда-то встретил в северных горах. Но теперь сила Тайхео преобразила его еще раз. Среди углей, на взрытой когтями земле, стояло чудовище. Вдвое крупнее обычного волка, с клыками длиной в палец, с горящими глазами. От чудовища пахло морем; соленая вода стекала с него на траву.
152 
