Особенно,... 
9 
Он осторожно перевернул ее и вгляделся в юное лицо. Да она белее снега, а губы посинели от холода! На белой коже отчетливо выделялись голубые вены. Щеки пересекли две узкие царапины, покрытые засохшей кровью. На лоб падала густая прядь волос цвета красного дерева.
Виконт стянул кожаную перчатку и, чуть приоткрыв ворот плаща, приложил руку к груди девушки. Жива, но дыхание затруднено, и из горла вырываются хрипы.
Филип слегка похлопал ее по щекам. Никакой реакции. Он ударил сильнее и потряс ее за плечи, но она по-прежнему не приходила в себя. Филип видел много случаев обморожения, когда провел зиму в Польше, и знал, что последствия могут быть смертельно опасны. Он поскорее поднял девушку, завернул в свое пальто. Несмотря на промокшую одежду, она была легка, как пушинка.
Филип понял, что продолжать путь невозможно. Он едва видел Ташу, стоявшую не более чем в четырех футах от него. Значит, надо ехать в охотничий домик — это их единственное убежище.
Он крепче прижал к себе незнакомку и направился в обратный путь.
— Жизнь становится все сложнее, — пожаловался он лошади. Та запрядала ушами и тихонько заржала.
Филип отыскал небольшую конюшню на задах дома. Войдя внутрь, он осторожно опустил девушку на вязанку сена, затем быстро ввел Ташу в стойло, расседлал ее и накрыл толстой попоной.
— Как только смогу, немедленно приду покормить тебя, старушка, — сказал он, похлопав кобылу по крупу, после чего подхватил свою бесчувственную «находку» и понес к дому.
Массивная дубовая дверь, как и ожидалось, была заперта. Скрипя сапогами по снегу, Филип обошел здание и увидел еще одну дверь, к счастью, не столь надежную. Он отступил, поднял ногу и с силой ударил в створку. Та дрогнула, но не поддалась. Филип повторил маневр, и вторая попытка удалась: дверь распахнулась. Он переступил порог и оказался в крошечной кухоньке, на редкость уютной, на столах и буфетах которой были разбросаны всякие милые мелочи, а у стены, рядом с камином, высилась охапка дров. И хотя у Филипа еще не выдалось времени заглянуть в кладовую, он был уверен, что от голода они не умрут.
Он зашагал с девушкой на руках по узкому коридору, ведущему в центральную часть дома. Окинув столовую безразличным взглядом, молодой человек направился дальше, в гостиную. Здесь вся мебель была затянута чехлами из голландского полотна. Чувствуя, что сырость от мокрой одежды девушки проникает сквозь его жилет, Филип торопливо поднялся по винтовой лестнице. В конце коридора он обнаружил большую спальню с широкой кроватью. Откинув покрывало, он уложил девушку на постель, снял с нее плащ и стал расстегивать бесчисленный ряд пуговиц на тяжелом от влаги платье. Опытный глаз отметил отменное качество и изысканный покрой ее туалета. Она не дочь фермера, уж это несомненно.
При виде ее обуви Филип нахмурился. Сапожки для верховой езды и явно не предназначены для прогулок по лесу. Куда девалась ее лошадь? Может, сбросила наездницу и убежала в родную конюшню? Вполне вероятно. Но что заставило девушку пуститься в путешествие в такой день?
Филип поспешно стащил с нее нижние юбки и сорочку, все вышитое, из белоснежного батиста. За ними последовали толстые шерстяные носки.
Филип внимательно посмотрел в лицо незнакомки, но густые ресницы не дрогнули. Он осторожно согнул ей руки и ноги, опасаясь переломов, прижал ладонь к жилке, слабо пульсирующей на шее. Сердце билось медленно, но ровно. Кажется, ничего не сломано. Что же все-таки с ней произошло?
Судя по всему, перед ним не девочка, а молодая женщина. Длинноногая, изящная… нет, он не посмеет оценивать ее женские достоинства, это неблагородно с его стороны.
Филип торопливо укрыл ее, подтянув одеяло к самому подбородку, затем собрал в кулак копну красных, как платье шлюхи, волос и раскинул по подушке. Сейчас она казалась ему мертвым ангелом, абсолютно неподвижным, с мраморной кожей. Он сел рядом, приложил ладонь сначала к ее лбу, потом к щекам. Совсем холодные… но немного спустя бедняжку начнет пожирать лихорадка, которая, вероятнее всего, унесет ее жизнь. Подобно тому, как случилось с Люциусом, его сводным братом, наполовину французом, имевшим мужество добровольно последовать за Наполеоном в бескрайние просторы России.
Глядя на незнакомку, Филип на мгновение представил изможденное лицо Люциуса, иссушенное голодом и беспощадными ветрами. Он успел добраться до Польши, где его и нашел Филип.
9 
