Последние отзывы

  22  

— Понимаете, она ждет ребенка. После Рождества уже должна рожать. Я не хотела ее расстраивать. Лишние переживания в ее положении могли бы оказаться губительными. Но, по-моему, она о чем-то догадалась. Во всяком случае, мне так кажется, потому что она стала значительно резче и суровее со мной.

Рафаэль ни на секунду не усомнился в ее словах, и невольно к симпатии, которую он испытывал к девушке, добавилась значительная доля уважения. Она не захотела стать жертвой и из множества возможных путей выбрала самый трудный, сбежав с двадцатью фунтами в кармане. Смелая натура. И упорная. Ему такие нравились.

В это время принесли воду для купания.

— У вас есть во что переодеться? В вашем гардеробе есть халат? — направляясь к двери, соединяющей их комнаты, поинтересовался Рафаэль.

По лицу Виктории скользнула непонимающая и немного испуганная улыбка.

— А почему вас это интересует?

— Только потому, — терпеливо объяснил Рафаэль, — что я хочу иметь удовольствие сегодня еще раз побеседовать с вами. Не забывайте, что нам предстоит принять решение, как быть дальше. А я вовсе не хочу снова испугать вас или оскорбить.

Уже на пороге комнаты Рафаэль обернулся и обнажил в широкой улыбке свои ровные белоснежные зубы.

— Смею вас заверить, что лично у меня халат есть.

— Меня это очень успокаивает, — улыбнулась в ответ Виктория, продемонстрировав в свою очередь, что зубы у нее тоже белые и красивые.

Отослав служанку и оставшись наконец одна, Виктория разделась. И дело здесь вовсе не в излишней застенчивости и стыдливости. Просто она слишком хорошо помнила реакцию Элен, когда та впервые увидела ее изуродованную ногу. Блистательная красавица, Элен невольно почувствовала отвращение и презрение к уродству, которые не сумела или не захотела скрыть. Виктории не хотелось еще раз пережить подобное. Ей не нужны ни жалость, ни сочувствие, ни тщательно спрятанная под маской сожаления брезгливость. Ничего.

Пятнадцать минут в теплой воде вернули ей хорошее расположение духа. Болезненные ощущения исчезли. Она чувствовала себя вполне бодрой и здоровой. Жизнь уже не казалась такой суровой, а будущее — мрачным. Одеваясь, девушка услышала легкий стук в дверь.

— Виктория, — раздался дружелюбный голос Рафаэля, — вы уже готовы принять меня?

— Нет! — перепуганно вскрикнула она, и все страхи вернулись вновь.

«Почему он так сказал? Что он имел в виду? Как я должна его принять?» — лихорадочно соображала она.

— Как ваша нога? — поинтересовался голос из-за двери.

— В полном порядке, — поспешно сообщила она, — подождите, пожалуйста, еще несколько минут.

«Наверное, все же надо было пригласить врача, — подумал Рафаэль, глядя на закрытую дверь, — но ей вроде бы стало легче за ужином».

Он поудобнее уселся и приготовился ждать. Только сейчас он почувствовал, как сильно устал. Путь от Фалмута был хоть и не трудным, но довольно долгим. А до Лондона еще так далеко, а тут еще неожиданная попутчица добавила проблем…

Когда Виктория позвала его, Рафаэль уже почти спал. С трудом проснувшись, он потратил несколько минут на приведение в порядок мыслей и решительно двинулся к ней в комнату.

Девушка сидела на краешке стула, настороженно глядя на вошедшего. Судя по ее позе, она была готова в любой момент вскочить и в зависимости от обстоятельств либо ринуться в бой, либо убежать. Если на ней и была ночная сорочка, то ее не было видно под плотным наглухо застегнутым до самого подбородка муслиновым одеянием, которое, лишь обладая изрядной долей воображения, можно было назвать пеньюаром, халатиком или чем-то столь же женским.

— Сколько вам лет? — неожиданно для самого себя спросил он.

— В декабре будет девятнадцать, — растерялась девушка.

— В этой экипировке вы выглядите совсем ребенком, — поделился с ней своими наблюдениями Рафаэль. — А что, моя дорогая невестка Элен не сочла необходимым позаботиться о вашей одежде? Что вообще она для вас сделала? Вы были представлены в обществе? Для вас устраивались балы? Званые обеды? Вас возили куда-нибудь?

— Нет. Но я и не ждала этого. Странно, но в ее голосе не было сожаления. Во всяком случае, Рафаэль ничего похожего не услышал.

— Понимаете, я всегда считала себя бедной родственницей и ни на что особенное не рассчитывала. Но недавно мне случайно попало в руки письмо… — Внезапно Виктория поняла, что проговорилась, и ее глаза испуганно округлились. Она замолчала на полуслове и нервно сжала руки. Что же она наделала! Вот идиотка!

  22