112 
Дьенуолд обернулся.
— Меррим опять рассмешила Горкела. Поразительно, как только девочке удалось ему понравиться! Ты счастливчик, Бишоп! Но довольно о будущих браках. Лучше объясни свой план и что от меня требуется.
А в это время двадцатидвухлетний Фиорал из Грандир-Глен, твердо убежденный в собственной непобедимости и непревзойденном уме, поднялся с кресла лорда Веллана, которое занимал последние два вечера в знак власти, а также ради удобств, и объявил своему лейтенанту Долану:
— Ожидание мне прискучило. Не помешало бы развлечься. Притащи кого-нибудь из старых развалин.
Долан привел старого Криспина просто потому, что последний так велел. Криспин не желал, чтобы безумный ублюдок терзал его людей. Он был над ними старшим… столько лет, что уже никто не помнил, как все это началось. Долан же едва переставлял ноги, потому что постоянно волновался… нет, был смертельно напуган. Он знал, чувствовал: случится что-то неладное. Вот он в отличие от господина был достаточно умен и прекрасно понимал, что, если проклятие пока не сгубило юнца и тот скачет молодым козликом, в полной уверенности, что победил, это еще ничего не значит. Правда, Долан впервые видел Фиорала столь счастливым и довольным, но скоро это кончится. Обязательно кончится.
Долан тихо выругался. Что он задумал сотворить с Криспином, безвредным старичком, почти ставшим другом До-лана? Хотя это не помешало бы Криспину вонзить нож в сердце Фиорала при первой же возможности.
Долану было очевидно, что проклятие не действует до тех пор, пока захватчик не женится на внучке лорда Веллана. Лично он считал, что, если ему и его мужчинам удастся выбраться из этого места живыми и невредимыми, это будет огромным счастьем и благословением Господним. Втайне Долан надеялся, что Фиорал окажется достаточно глуп, чтобы жениться на Меррим де Гай. Ну а потом он сдохнет, и туда ему и дорога. В последние дни Долану стало ясно, что молодой хозяин далеко не так проницателен, как ему самому кажется.
Криспин же прекрасно видел, что молодой человек скучает и скорее всего собирается пытать его ради забавы. А может, и убьет. Кто знает? Подобно лорду Веллану и леди Маделайн, он очень тревожится о Меррим и сэре Бишопе. Где они? Что с ними? О Господи, ничего не известно, кроме того, что юный болван восседает в кресле господина, отдавая приказания. А теперь еще и захотел развлечений, и Криспин знал, что именно он и станет этим развлечением. Хорошо еще, Фиорал сдержал обещание и никого не убил. Пока.
Долан осторожно подтолкнул Криспина вперед. Что может взбрести в голову Фиоралу?! Скучающий воин способен причинить не меньше бед, чем любое проклятие! Ах, это чертово проклятие! Фиорал был убежден, что все проклятия — сплошная ложь, несмотря на бесконечные истории лорда Веллана, рассказанные во всех устрашающих подробностях. Истории о гибели первых четырех мужей, одна мрачнее другой.
Потирая затылок, Фиорал вспоминал смерть третьего мужа. Чирей наливался жаром и горел все сильнее. Мало того, кажется, вырос еще больше.
Фиорал заставил себя отнять руку. И оглядел старика, стоявшего рядом с Доланом.
— Твое имя Криспин, и ты начальник гарнизона лорда Веллана.
— Да. Вот уже много лет. Куда больше лет, чем ты топчешь эту землю, молодой вор.
Фиорал молча встал, шагнул к старику, поднял кулак и всадил его в челюсть Криспина.
Старик стал оседать на подстилки, однако Долан подхватил его и удержал. Но, сообразив, что сейчас, вероятнее всего, последует второй удар, уложил старика на подстилки и надавил на плечо рукой, мешая подняться.
Фиорал встал над Криспином, нетерпеливо постукивая ногой и сложив руки на груди.
— И сколько же лет прошло, старик?
В теле Криспина, казалось, сместилась каждая косточка. Тростниковые подстилки вдруг показались очень уютными. Он и не собирался вставать.
— Я был начальником гарнизона в Пенуите еще до рождения твоего отца.
— И ты веришь в проклятие?
— Разумеется. Только последний глупец может не поверить в смерть четырех человек.
Фиорал было наклонился, чтобы снова ударить Криспина, но Долан схватил его за руку.
— Нет, милорд, оставь в покое старика. Будь выше его оскорблений. Пойми, все обитатели Пенуита крайне суеверны и с годами стали еще более упрямы в своих заблуждениях.
— Ты так считаешь, Долан?
Долан, которому совсем не понравились мягкие интонации господина, неловко кивнул. В животе у него похолодело.
112 
