Последние отзывы

  49  

И снова в парадном зале воцарилась неестественная тишина. Интересно, как могли расслышать его слова в этом углу под чавканье щенят?

Значит, расслышали. И замолчали, навострив уши.

Но тут один из близнецов громко завопил.

— Все хорошо, милый, — утешила Филиппа. — Иди к маме. Если Бишоп не сможет ничего сделать, тогда твой папа наверняка справится.

— Верно, у меня рыжие волосы и зеленые глаза, — выдохнула Меррим. — И верно также, что в каждом поколении была рыжеволосая зеленоглазая девушка. Но проклятие было впервые произнесено сотни лет назад. Как оно может быть связано со мной, Меррим де Гай?

— В таком случае почему четверо твоих мужей мертвы?

—Я не носитель проклятия, — уверила его девушка, — и не отравительница. Я и в зельях-то не разбираюсь.

Бишоп сжал ее плечи и подался вперед.

— Когда ты перестанешь лгать?! — рявкнул он и едва успел перехватить ее запястье, прежде чем кулак снова врезался ему в живот.

— Я не лгу, — поклялась она. — И у меня нет от тебя секретов.

Но он отчетливо видел, что это неправда, и злился еще больше. На скулах заиграли желваки.

— Ладно. Я верю, что, если женюсь на тебе даже здесь, вдали от Пенуита, все равно умру.

— Значит, ты вернешь меня домой?

— Нет. — Он улыбнулся ей, и эту улыбку никак нельзя было назвать приятной. — Я уже сказал, у меня другие планы.

Меррим подняла голову, пристально всмотрелась в его лицо, пытаясь сообразить, что у него на уме.

— Слишком много всего случилось с тех пор, как ты появился в Пенуите, — повторила она.

— Тут ты права. Всего лишь два дня назад я окликнул старика на стенах Пенуита и велел меня впустить. Подумать только, всего два проклятых дня! — Его глаза потемнели, став почти неотличимыми от окружавших их теней. — Если бы ты хотела выйти за меня, если бы тебя не пришлось уговаривать, я остался бы жив.

Она подалась вперед и прижала руки к сердцу.

— Послушай, Бишоп, я уверена, что, если бы даже вышла на стены Пенуита и крикнула на весь мир, что хочу тебя в мужья, ты все равно бы плохо кончил.

— Откуда ты знаешь, что проклятие подействует, если я женюсь с твоего согласия?

— Не знаю, но не хочу рисковать.

— Как! Ты не желаешь, чтобы я сошел в могилу раньше срока?

Она долго-долго смотрела на него, пока щенок не задел ее по ноге кожаным поводком. Подняла руку, чтобы коснуться Бишопа, но тут же снова уронила.

— Не хочу.

— Значит, оберегаешь меня?! — улыбнулся он.

Девушка пожала плечами.

Он знал, что все в зале по-прежнему прислушиваются, но все же ни секунды не колебался.

— Прекрасно, тогда я не женюсь на тебе.

Круки немедленно прыгнул на стол. Выпятил грудь, почесал под мышкой и запел:

• Дева победила,
• Но совсем не рада.
• Одиночество и скорбь —
• Вот ее награда!
• Дева победила
• И в стране далекой
• Так и умрет невинной,
• Несчастной, одинокой.

На этот раз стишки вышли совсем недурные, но каждое слово было неправдой! Что-то должно измениться! Что-то непременно изменится! Она не останется одинокой!

Меррим вспомнила обо всех стариках Пенуита, которых знала с малолетства, как и отец до нее. Неужели они когда-то были молоды? Рано или поздно они умрут, потому что никто не может жить вечно, и тогда не останется ни единой души, которая могла бы состариться вместе с ней. Господи, неужели дурень прав и она умрет в одиночестве? В одиночестве и скорби? Как ужасно, если шут окажется пророком.

— Нет, — во всеуслышание объявил Бишоп, — невинной она не умрет.

— Я больше тревожилась, что умру одинокой, — призналась она. — О невинности как-то не подумала.

Его гнев, кипевший всего две минут назад, сейчас унялся. Он не хотел улыбаться, но губы сами собой изгибались.

Круки показал на Горкела Безобразного, жующего побег розмарина, и ехидно завопил:

— Старая Агнес наплела ему, будто розмарин так освежит его дыхание, что все девушки будут бегать за ним, добиваясь поцелуя. Скажи-ка, чудище, что ты думаешь об этом ненуитском колдовстве? Давай, выпусти слова из своего сладкого ротика!

Горкел, морщась, проглотил остаток стебелька и громогласно объявил:

— Девице не пристало спорить с будущим хозяином Пенуита, вот что я скажу.

— Но какое отношение это имеет к колдовству, чудище?

— Нет никакого, колдовства, — отмахнулся Горкел. — Девица должна изо всех сил стараться, чтобы сделать любовное копье мужа сильным и твердым. Пусть лучше берет пример с нашей милой госпожи! Уж она-то умеет привести господина в боевую готовность!

  49