77 
– Не бойся, Зарабет, я не стану брать тебя сейчас. Ты должна привыкнуть ко мне. Я был чересчур нетерпелив и агрессивен по отношению к тебе. Но я постарался доставить удовольствие и тебе. Если ты не станешь сопротивляться завтра, когда мы снова будем вместе, то получишь еще большее наслаждение. Ты поняла меня?
Магнус увидел, что глаза ее закрыты, а по щекам текут слезы. Тогда он поцеловал Зарабет в чуть солоноватые губы и добавил:
– Хотелось бы знать, почему ты плачешь: от радости или от горя. Ладно, отдыхай. А на твою спину я взгляну позже. – С этими словами Магнус вышел.
Однако на следующий день они не были вместе потому, что у Зарабет началось ежемесячное недомогание. Магнус сам догадался, увидев утром кровь на простыне, но ничего не сказал, понимая, что смутит Зарабет. Ведь она привыкла жить одна, а теперь вынуждена делить ложе с мужчиной.
Магнус позаботился о том, чтобы у нее не было недостатка в чистом полотне. Он не прикасался к Зарабет все это время, но внимательно следил за ее здоровьем – ему было важно знать, не испытывает ли Зарабет боли. Но если даже ей и было больно, она терпеливо переносила страдания.
Магнус скучал без нее и беспокоился, когда приходилось уезжать на охоту до вечера. Никаких вестей от родителей не поступало. Ингун была подчеркнуто вежлива и покладиста, по крайней мере при брате. Тем не менее Магнус не доверял ей и в свое отсутствие оставлял надежного человека охранять Зарабет. Она работала наравне со всеми, но Ингун больше не принуждала ее к тяжелой, мужской работе и не придиралась. Что касается Сиры, то Магнус решил отдать ее Хоркелю, которому эта рабыня давно нравилась и который, как выяснилось, раньше тоже спал с ней.
Хоркель признался в этом Магнусу и удивился, что тот оставил его в живых. Хозяин просто похлопал его по плечу, даже не упрекнув. Скоро Ингун выйдет замуж, и Зарабет станет… Его мысль натолкнулась на каменную стену, им самим возведенную: Зарабет никем не могла стать, потому что она – его рабыня. Потому что, узнав об убийстве Олава, Магнус поклялся, что никогда не сделает ее своей женой.
Вдруг он заметил в кустах матерого оленя, который настороженно замер, увидев людей. Магнус мгновенно забыл о Зарабет и медленно натянул лук.
Полуденное солнце ярко светило в голубом небе. Зарабет только что подоила двух коров в загоне возле хлева и подняла на плечи деревянное коромысло, с которого на длинных цепях свисали два полных ведра с молоком. Идти приходилось маленькими шажками, чтобы сохранить равновесие и не пролить молоко.
Она прищурилась, посмотрев на солнце, затем взгляд ее устремился к дальним скалам, синеющим на противоположной стороне фьорда. Суровый край викингов поражал Зарабет своей первозданной красотой. Свежий ветер, казалось, был наполнен запахом теплого молока. Зарабет не хотелось возвращаться в дом, но не следовало долго держать молоко на солнце. Да и Ингун могло не понравиться, если она задержится. Зарабет тяжело вздохнула и вошла в дом.
И вдруг услышала крик. Она вздрогнула, потому что узнала голос Лотти. В следующий миг Зарабет уже бежала, не сообразив даже снять коромысло. Обогнув поленницу дров возле очага, она увидела, что Лотти лежит на полу, а Эгил сидит на ней верхом, дергает за волосы и с криком бьет затылком об пол.
Ведра мешали ей бежать, молоко расплескивалось, и она наконец сбросила с плеча коромысло.
– Эгил! Прекрати немедленно! Перестань!
Лотти колотила мальчика по груди кулаками и пыталась вывернуться, но он был сильнее, и Зарабет не на шутку испугалась за сестру.
– Эгил! Хватит!
Казалось, он ничего не слышал. Тогда Зарабет схватила мальчика за руки, завернула их ему за спину и рывком подняла вверх. Лотти плакала, размазывая слезы по щекам, Эгил вырывался и кричал.
Вдруг Зарабет почувствовала, как сильные мужские руки обняли ее за плечи и отодвинули в сторону. Магнус просто развернул сына лицом к себе и молча посмотрел ему в глаза. Через миг Эгил виновато опустил голову и разглядывал свои сапоги.
– С тобой все в порядке, моя радость? – Зарабет бросилась к сестре и опустилась перед ней на колени. – Лотти, пожалуйста, приди в себя!
Девочка лежала неподвижно с закрытыми глазами. Зарабет ощупала ее с головы до пят, проверяя, целы ли кости. Лотти не подавала признаков жизни, на ее щеках высыхали слезы.
– Ты разлила молоко, безрукая дрянь! Ты нарочно разлила! – закричала неведомо откуда взявшаяся Ингун.
77 
