63 
Машина оказалась в полной готовности, слава богу, все обошлось без осложнений, и теперь перед ним расстилалась знакомая проселочная дорога. Вот последний поворот, ворота монастыря открыты, как будто его ждут. Он сразу же прошел в церковь, встал на колени и замер в нижайшем поклоне. Когда он вышел из церкви — чувствовал уже какое-то облегчение. Напряжение последних дней сразу спало, стало даже легче дышать. Оглядевшись, он заметил, как много сделали за последнее время, несмотря на снежную зиму. Корпус для братии, который только-только начинали строить, когда он был в монастыре в последний раз, сегодня имел почти законченный вид. Не успел он подойти поближе к стройке, как его тут же окликнули, и не успел он и глазом моргнуть, как был вовлечен в общую работу. До всенощной перерыва в работе никто не делал, хотели успеть сделать как можно больше. По окончании работ Григорий вместе со всеми направился в церковь. Во время службы он заметил среди народа Катю, она весело ему помахала и жестами дала понять, чтобы ждал возле церкви. Что он с удовольствием и сделал. Она просто светилась радостью, и от такого неприкрытого выражения восторга у него все сжалось внутри. Опять промелькнула мысль, что он недостоин такого отношения. Они тепло обнялись, но оба немного смутились такому проявлению чувств и, пока шли до трапезной на ужин, почти ни о чем не разговаривали. После ужина Григорий сказал:
— Я провожу тебя до деревни.
Работы сегодня были окончены, начиналось свободное время, когда все занимались, кто чем хотел. Они медленно тронулись в путь — торопиться им было некуда, обоим хотелось слишком о многом поговорить, но ни один не решался заговорить о самом важном.
— Как дела в больнице? Тебя давно не было видно. Много тяжелых пациентов?
— Да, меньше не становится, зима есть зима. А тут немцы прислали суперсовременное оборудование, с таким любую операцию можно делать, хоть пересадку сердца. Пока его принимаем да щупаем, что к чему.
— А ты мог бы?
— Что — мог бы? — не понял Григорий.
— Ну, пересадку сердца сделать?
— Скажешь тоже! Сложно это очень: донора надо найти, чтобы подходил по показаниям, да и сама операция очень сложная, без специальной подготовки не стоит браться. Я когда-то ассистировал на такой, но сам бы не рискнул.
Они немного прошли молча. Видя, что Катя ничего не хочет сказать, Григорий решил прервать затянувшуюся паузу:
— Я здесь недавно интересные западные исследования читал, что после пересадки сердца многие пациенты испытывают странные ощущения, словно их личность изменилась. Многие реципиенты сердца полагают, что чувствуют связь с погибшим донором. Представляешь, каково это? Они чувствуют в себе присутствие посторонней личности. Недаром же народ считает, что душа в сердце находится. А что у вас тут интересного произошло, пока меня не было?
— Да у нас день ото дня мало чем отличается, вот вчера новенький появился. Я пока с ним не успела пообщаться, народ говорит — из Питера приехал. Интересно, как у них там жизнь? Он, говорят, паломничество по окрестным монастырям совершает, где он только не был. А еще Коля дрова рубил, так щепка ему в руку впилась — кровищи было! Татьяна — молодец! — не растерялась, я б ни за что так не смогла, — выложила Катя все местные новости. — Как там отец Пантелеймон?
— Так он собирался сам приехать на днях, вот и поговоришь. У него все хорошо. Я стараюсь почаще бывать у него на службах, но не всегда получается. Народ, как всегда, его боготворит, слушают все, открыв рот.
— Это хорошо. Хоть кто-то в наше время авторитетом пользуется. — Катя немного замялась и быстробыстро, словно боялась, что ее прервут, заговорила: — Гриша, я тебе одну вещь скажу, но ты не смейся. Представляешь, я на днях Божественное присутствие ощутила. Точно, точно. Не смотри на меня так, я в своем уме. Со мной такого никогда не было. Понимаешь, здесь все по-другому, и у меня как будто все время новые ощущения. Вроде как я вчера только родилась и все в первый раз вижу: и ветер, и реку, и эти деревья. Но в то же время я все это сравниваю с той моей старой жизнью, а здесь все по-новому. Например, у меня такое чувство, что ветер здесь никогда сильно не дует, он как будто затихает в этом месте. А воздух, видишь? Он какой-то совсем прозрачный, и в то же время, кажется, что его можно пощупать, бывает, он просто дрожит между деревьями. А когда встанешь на берегу, смотришь, а вокруг на много-много километров никого. И так хорошо станет, сердце вдруг замирает, как будто его кто в руке сжал. Словно кто-то большой, добрый и очень сильный рядом стоит и вместе со мной улыбается, а сердце мое, а с ним и душа, в его могучей и доброй ладони. Ведь раньше, ни когда я в церковь заходила, ни когда крестилась, я не чувствовала ничего подобного. Что это? Может, знак мне какой?
63 
