70 
— Неправильно ставишь вопрос, Джерри, — засмеялась Никки. — Это не я смелая, это вы — трусы. Вас научили — просто заставили! — бояться таких, как он. Посуди сам: когда ты рос, тебя всегда окружали взрослые — большие, умные и могучие по сравнению с маленьким ребёнком. Этих суперлюдей всегда нужно было слушаться, а неповиновение вызывало наказание, что прочно цементировало рефлекс подчинённости у детей. Давай, вспомни какую-нибудь строгую учительницу из своих первых школьных лет.
— Что тут вспоминать… — поёжился Джерри, — миссис Перкинс… Огромная, властная, как воззрится на тебя, как загудит трубным гласом: «И ты посмел не выучить задание?!» — прям дрожь по коже. Некоторые слабонервные первоклашки после её урока выскакивали с мокрыми штанами.
— Как её зовут?
— Джиневра, — с трудом вспомнил Джерри.
— Представь себе, что ты подходишь к этой свирепой миссис Джиневре Перкинс перед началом занятия и начинаешь разговаривать с ней на «ты» и с шуточками: «Привет, Джинни, как делишки? Что-то причёска у тебя сегодня бредовая — опять, проказница, всю ночь по крышам с кошками бегала?» — что-нибудь в таком роде… Смог бы ты сделать это в реальности — хотя бы на спор?
— Это немыслимо! — Джерри громко заржал и долго не мог остановиться. — У меня язык физически не повернётся такое сказать!
— Вот видишь, — кивнула Никки, — в тебе есть прочный психологический барьер, связанный с внушённым рефлексом послушания. Тебе очень трудно назвать взрослого на «ты» или уменьшенным именем. С возрастом этот рефлекс ослабевает, зато вся культурная среда начинает воспитывать другие стереотипы послушания: подчинение главе компании и другим сильным мира сего; желательность посещения какой-нибудь из многочисленных церквей; полезность борьбы за повышение социального статуса и, одновременно, необходимость понимания каждым сверчком своего шестка и так далее. Так что у взрослых свои барьеры, а у преподавателей Колледжа — ещё и контракты, которые зависят от Попечительского Совета.
— А у тебя, значит, этого барьера нет? — удивляясь, спросил Джерри.
— Да, у меня нет никаких подобных внушённых социальных рефлексов, — спокойно сказала Никки. — В своей среде я была самой старшей и самой умной. Конечно, Робби до сих пор во многом умнее меня, но он никак не стремился меня подавить или воспитать во мне какие-то комплексы. Он лишь помогал мне, и все мои желания выполнялись, если они были реализуемы вообще. У меня нет никакого пиетета ни перед кем.
Девочка хмыкнула.
— В конце концов, меня никто не кормил и не защищал — я практически выросла сама, так с чего я буду кланяться и благодарить этих надутых взрослых индюков? Поэтому когда я вижу болвана, то могу спокойно сказать ему об этом в лицо, даже если он стар, как диплодок, и увешан знаками общественной признательности с ног до головы.
— Так ты — социальный динамит! — засмеялся восхищённо Джерри. — Круто!
Лесная дорожка выбежала на мостик над небольшой речкой, и друзья с удовольствием постояли на нём, глядя, как на солнечном песчаном мелководье резвятся стайки мальков.
На воду упал жёлтый лист дерева, и мальки, как по команде, повернулись в одном направлении и шарахнулись в глубину. Видимо, социальные рефлексы у рыбёшек приобретались с икорного возраста.
— Но что ещё меня поражает, — задумчиво произнёс Джерри, — как непринуждённо ты спрашиваешь обо всём Робби: «А сколько заработал мистер Хиггинс?» — и он моментально тебе отвечает. Я, конечно, понимаю, что такую информацию можно добыть, покопавшись в Сети, но не мгновенно ведь! Особенно если учесть, что часть информации хранится на Земле — и две-три секунды тратится на любую серию запросов просто из-за конечности скорости света. Я неплохо знаком с лунным И-нетом и не понимаю, как Робби ухитряется так оперативно отвечать тебе.
— Ну, во-первых, я могу задавать Робби вопросы заранее, без голоса, и он получает время для подготовки ответа.
— Как это — без голоса? — не понял Джерри.
— Мы же соединены с ним… Как бы тебе объяснить… Представь, что ты пишешь вопрос обычной ручкой, но сначала ты даёшь понять, что это… виртуальное действие, и тогда Робби не передаёт сигналы моего мозга на пальцы, но вполне понимает, о чём я его спрашиваю.
— Ничего себе! — снова поразился Джерри.
— Во-вторых, Робби и сам очень умён, — продолжила Никки. Из кармана с Робби раздалось довольное кошачье мурлыкание, и они засмеялись. — Он всё время сидит в И-нете и роет информацию, которая может быть мне полезной. Например, могу предположить, что когда нам на ужине представили мистера Хиггинса, то Робби сразу заинтересовался и составил о нём справку. Может, Робби сначала копал не очень глубоко, но, очевидно, как только Хиггинс залез своим длинным носом в мой бокал, то сразу попал в более высокий информационный приоритет. Думаю, что ещё до моих вопросов о Хиггинсе Робби уже успел составить на этого господина и его жену солидное досье из публичных материалов.
70 
