119 
— Элизабет! Все в порядке. Проснитесь!
— Джонатан? — Она мигала, стараясь отогнать кошмар и всматриваясь в выступившее из тени лицо.
— Что вы здесь делаете, детка?
— Я приехала в ваш дом, — сказала она, пытаясь подняться на ноги. Он помог ей.
— Да, представляю себе. Роз была дома?
— О, да. Она решила, что я одна из ваших подружек.
Они услышали, как внутри, в квартире, зазвонил телефон.
— Пойдемте, вам надо освободиться от этой мокрой одежды. Черт, ведь холодно.
Он отпер дверь и отступил, пропуская ее вперед. Потом повернул выключатель и быстро подошел к телефону в холле.
— Мидж?.. Да, она здесь, дожидалась меня… Нет, я еще не знаю, что случилось… Но не раскрывайте рта, держите все при себе, ладно? Нет, у меня все прекрасно… Нет, мои планы не изменились. Спасибо, Мидж, за то, что дали ей мой адрес.
Джонатан повернулся к Элизабет, стоявшей в вестибюле, на полу из плитки цвета терракота, а у ног ее уже образовалась лужица из стекавшей с одежды воды.
Она выглядела, как потерявший семью подросток, очень несчастный и озябший. Ему хотелось обнять и поцеловать эту глупышку.
Ему хотелось сказать ей, что теперь она в безопасности. Вместо этого спокойно произнес:
— Входите, Элизабет, не бойтесь замочить ковры. Вам нужно принять горячую ванну.
Она почти не обращала внимания на то, как выглядит его квартира — слева находилась гостиная с высокими потолками, обставленная старинной мебелью и застланная коврами теплых тонов.
Джонатан проводил ее в просторную спальню, где тоже оказалась старинная мебель, а пол был из дерева твердых пород, хорошо отполирован и на нем там и тут были разбросаны дорогие персидские коврики.
Тимоти сразу бы определил, какого они типа, откуда происходят и всю их родословную.
— Идемте.
Голос его звучал нетерпеливо, и она подумывала, уж не собирается ли он ее выставить, дав только обсушиться. Вероятно. И его можно понять.
Элизабет остановилась в дверях большой ванной комнаты. Джонатан сидел на краю ванны, пока та наполнялась водой. Горячей водой.
— Думаю, я умерла и попала на небеса, — сказала она, глядя на пар, поднимавшийся от воды.
— У меня нет этих штучек, которые так любят женщины, — приспособлений для массажа, дающих пузырьки, — сказал Джонатан, вставая. — Вы выглядите как крыса, которую пытались утопить.
— Знаю. Благодарю вас.
— Помощь нужна?
— Нет.
— Ладно. Не торопитесь, посидите в ванне подольше, — сказал Джонатан, — а я пока отнесу ваш саквояж в спальню.
Он взял ее сумку от Луи Вюитгона, к счастью, непромокаемую, открыл ее и, вынув одежду, разложил все на кровати. Потом прошел в гостиную и налил себе неразбавленного виски. Потом подбросил дров в камин.
Было около двух часов ночи.
Через полчаса из ванной вышла Элизабет в толстом велюровом халате. Волосы спрятались под полотенцем, завязанным вокруг головы на манер тюрбана. Он внимательно вглядывался в ее лицо и успокоился, увидев, что она в порядке.
— Бренди?
— Да, благодарю вас.
Где-то в глубине души Элизабет понимала, что смущение ее нелепо, и все же чувствовала себя неуверенной, нервной и неловкой. Что произошло? Что заставило ее бежать в Филадельфию? Что, если Кристиан…
— Ну, Элизабет, выпейте.
Она повиновалась. От бренди в желудке сразу же образовался островок головокружительного тепла.
Она передала ему обратно пустую коньячную рюмку.
— Только сейчас я поняла, какую сделала глупость, — сказала она, избегая его взгляда. — Завтра утром я уеду, если только вы позволите мне провести здесь остаток ночи.
— Заткнитесь.
Его голос был холодным, грубым, и от этого окрика она резко вздернула подбородок и посмотрела на него.
— Простите, мне следовало бы понять, что…
— Успокойтесь, Элизабет, идите к огню и погрейтесь.
Приятно чувствовать, что кто-то руководит тобой, говорит, что делать. Но утром она уедет, нельзя впутывать его в эту историю. Должно быть, она рехнулась, решив приехать сюда.
С минуту Джонатан изучал выражение ее лица, потом сказал:
— О деталях мы поговорим после. А сейчас я хочу, чтобы вы мне рассказали, почему вы здесь. Почему приехали ко мне.
— Наконец-то я поняла, кто убил моего мужа и пытается убить меня. Кристиан Хантер.
Джонатан молча смотрел на нее, не отводя взгляда:
— Итак, считаете, что я напросился на это. Идите-ка сюда и позвольте мне согреть вас.
119 
