112 
— Милорд, — заверил Хамил, — в ближайшее время ваша сестра не выкинет ничего из ряда вон выходящего. Она еще не оправилась. Нам следует выждать. И прекратите бегать, Адам. Садитесь! — упрекнул он, но в голосе не было строгости.
— Чего еще ждать? Пока приедет отец? Пока Камал убьет Арабеллу?
— Нет. Мы выждем, пока Камал не покинет дворец. И тогда не станем терять времени.
Атмосфера была такой напряженной, что Рейна поспешила вмешаться:
— Ваш сводный брат, Камал… никак не могу понять, какой он. Вы изображаете его то предателем, то благородным человеком.
— Вы правы, — вздохнул Хамил. — Меня раздирают сомнения. Я был готов поклясться всем святым, что он никогда. Не стремился отнять у меня власть и богатство. Брат воспитывался в Европе, и мне порой казалось, что он не вернется в Оран. Вряд ли он остался ревностным мусульманином — хотя его долг и обязанность чтить нашу религию, — и это меня беспокоит, поскольку не может человек, в котором нет истинной веры в мусульманские законы и обычаи, стать справедливым правителем. Хорошо еще, что рядом с ним Хасан.
— Кто такой Хасан? — поинтересовалась Рейна.
— Раньше он был визирем у меня, а теперь у Камала. Хитрый старый лис, который с радостью отдаст жизнь за то, чтобы справедливость восторжествовала, а власть сохранилась в руках одного из сыновей моего отца.
— Как часто вы виделись со своим братом, Хамил? — спросил Адам, снова усаживаясь подле Рейны.
Хамил пожал плечами.
— За последние девять лет он редко приезжал в Оран, но часто писал мне, и я многое узнал о европейских обычаях. Он мыслит совсем, как вы, милорд. Понимает, что движет Наполеоном, и оправдывает опасения и ненависть к нему англичан. Он… он образованный и неглупый человек.
— Возможно, — неожиданно воскликнул Адам, — именно мне стоит повидаться с ним с глазу на глаз.
— Нет, — резко бросил Хамил. — Подобная встреча закончится тем, что вы попадете в плен. — И видя, что Адам собирается спорить, холодно добавил: — Я не могу взять на себя ответственность за безопасность Рейны. Слишком долго я выжидал, милорд, думал и строил планы. Сожалею, что ваша сестра оказалась невинной жертвой, но это не меняет моих намерений.
— Знаешь, Адам, — вдруг заявила Рейна, — Арабелла никогда не отдалась бы человеку, который был бы ей безразличен.
— Ошибаешься, любимая, — устало выдохнул Адам, — она скорее всего пыталась таким образом спасти родителей.
— Я не подумала об этом, — вздохнула Рейна, глядя в умирающее пламя.
Хамил рассмеялся:
— Вероятно, это была одна из причин, милорд. Но знайте, что Камал красив, молод и силен. Женщины предлагали ему себя еще с тех пор, как он был совсем зеленым юнцом. — И в ответ на незаданный вопрос Рейны добавил с кривой улыбкой: — Он не так смугл и свиреп на вид, как я или твой господин, Рейна. Волосы Камала — как золото, а глаза — цвета Средиземного моря.
Рейна сокрушенно охнула и нахмурилась, очевидно, взвешивая все обстоятельства. Адам чертыхнулся. Он честно постарался представить себе, как его сестра отдается мужчине по страсти, но так и не смог. Она всегда была равнодушна к мужчинам, а ведь многие ее поклонники отличались приятной внешностью, благородством и хорошими манерами. Но трудно вообразить, что она склонится перед человеком, который угрожает ее родителям. Нет, Арабелла, конечно, пыталась пожертвовать собой ради безопасности отца с матерью. Но в ней нет ни хитрости, ни коварства. Ему стало еще страшнее за сестру, которая ни в чем не знала меры.
Адам снова выругался.
— Мы неподалеку от Орана, — проворчал он. — Не могу я сидеть и спокойно смотреть на то, что происходит!
— И тем не менее, — со стальными нотками в голосе отрезал Хамил, — вы сделаете так, как я скажу, милорд. — Поднявшись, он отряхнул широкие шальвары. — А если вас искушает соблазн ослушаться моих приказов, помните: ваша прелестная рыжеволосая невеста рядом, и, возможно, вам еще предстоит защищать ее. Завтра мы узнаем последние новости. А сейчас спокойной ночи.
Рейна была вне себя от радости, что догадалась сбежать к Адаму и теперь находится на его попечении. Пусть онтрижды подумает, прежде чем совершить какую-нибудь глупость.
— Адам, — умоляюще прошептала она, — ты ведь понимаешь, что Хамил прав.
— Знаю, — сухо пробормотал Адам, — но чувства мои неизменны.
Он представил Арабеллу на постели, придавленную могучим телом незнакомца, и слепая ярость застлала глаза. Рейна поспешила отвлечь любимого от тяжелых мыслей и, торопливо встав, обняла его за талию.
112 
