Особенно,... 
108 
Дальше почти полдня двигались не торопясь, разведка вперед на километр-полтора, выбор дороги, перегон автобуса и снова разведка. К вечеру, остановившись на отдых, мы смогли связаться с фортом, наша носимая рация уже добивала до него, правда, на пределе дальности, но это уже детали. Собственно, до дома оставалось не более трех-четырех километров, уже был слышен шум океанского прибоя, но ехать в темноте на этом мастодонте было слишком рискованно. Поэтому наше триумфальное возвращение состоялось на следующий день до полудня. Навстречу нам выбежало все население форта, побросали работу даже такие трудоголики, как Зануда, Всеслав и Лорд. Когда автобус под радостные гудки въехал на территорию форта, нас встречали как космонавтов, вернувшихся из первого полета. Дядя Саша лично пожал нам всем руки, а девушек еще и расцеловал.
В результате этого похода, а инвентаризация имущества заняла не один день, у всех нас оказалось минимум по двое джинсов или подобных прочных брюк и по паре нормальной обуви. И это не считая рубашек-маек и прочего.
ГЛАВА 9
Август 1790 года
Лорд
Вот уже два с половиной месяца я живу новой жизнью. И честно говоря — мне нравится. Привычных развлечений, конечно, не хватает — но зато появились непривычные. И красавица под боком есть — что тоже, согласитесь, немаловажно.
В данный момент я, как один из «научных сотрудников» нашего поселения и ответственный за часть ВПК, развлекался тем, что экспериментировал с созданным мною АКМ. Нет-нет, не подумайте ничего такого — я не «Калашникова» собрал из подручных материалов, совсем нет. АКМ — это у нас «арбалет китайский многоцелевой». Ибо патроны к прихваченному из далекого будущего оружию совсем не бесконечны — а в случае чего защищаться чем-то же надо, так ведь? А мушкеты со шхуны использовать для охоты не всегда удобно.
А даже первая модель АКМ могла пальнуть нехилым болтом на нехилые же пятьдесят метров. Та, с которой я экспериментировал сейчас, была способна на восемьдесят. А значит, зверушкам будет сложнее убежать… да и нашим диверсантам, в случае чего, будет попроще.
Услышав тихие шаги, я улыбнулся. В нашем домике, отстроенном и выделенном специально «для молодых» (в основном, правда, силами этих самых «молодых»), Кэй — что значило «ива», кстати, и ее гибкость вполне оправдывала такое имя — сразу заделалась хозяйкой. Ее вообще потрясали масштабы наших работ — и быть хозяйкой в таком большом вигваме ей нравилось. Что не замедлило сказаться на наших взаимоотношениях — в лучшую сторону, естественно. А они и так были очень даже ничего. Везет мне…
— Сергей? — Вот что меня удивляет, так это то, с какой легкостью она научилась выговаривать мое имя. Помню, когда был в США, — там это для всех была проблема. Да и наш язык она учит весьма быстро — значительно быстрее, чем я ее.
— Да, солнце?
— Можно кушать.
Так-с, что у нас здесь… суп из каких-то трав и с мясом. Мммм, вкусняшка. И рыба — вечная рыба на второе. Вспомнив «Белое солнце пустыни» и ворчание Верещагина относительно икры, я пробормотал:
— Однозначно надо что-то делать. А то лосось — это, конечно, круто, но не каждый же день!
Поев, я вышел на улицу. Солнце уже клонилось к горизонту, народ двигался неактивно — таки суббота. Время отдыха. Накатила расслабленность.
Чего бы поделать? Арбалет надоел, надо от него отдохнуть… сыграть что-нибудь на синтезаторе, что ли? Пущай мысль полетает в небесных далях… точно.
Пока шел обратно в дом, еще раз порадовался, что в нашу последнюю ходку в магазин захватил из дома с собою синтезатор… ну как чувствовал. И хотя часто я играть не мог — наш ветряк многого не позволял — но порой развлекался таким вот нетривиальным образом.
Так-с, пробежимся по клавишам, разомнем пальцы. Чего у нас сегодня будет? Что-нибудь классическое или Coldplay? Тьфу — чего я выбираю: начнем со старого доброго Пуччини, а там видно будет…
— Sing for absolution, I will be singing falling from your grace. — Некоторое время спустя я уже вовсю распевал Muse. Не знаю, почему, но некоторые их песни всегда помогали мне освободить голову от лишних мыслей. Эдакая замена медитации.
Кэй сидела рядом и просто смотрела на мои руки. Ей до сих пор моя игра казалась чудом Вселенной. Я себя из-за этого даже неудобно чувствовал… ну да, занимался пианино много лет — мама отдала еще совсем мелким, лет в пять, наверное. Уже потом, когда был студентом, съездил в Америку, да и в родной России поработать пришлось — но подзаработал денег, купил синтезатор. И играл уже на нем.
108 
