.
Очередная сказка о Золушке 
141 
– Но я люблю тебя! – воскликнул Селгарин. – Я готов ради тебя отказаться от половины себя! Как она!
– А с чего ты взял, что она отказалась добровольно?
…Катя вдруг обнаружила, что озера больше нет. Жуткого леса – тоже. Она лежит на кровати, и тело у нее легкое, как воздушный шар. А беловолосый сидит рядом, в руке его – меч, и он, прищурившись, смотрит вдоль лезвия, словно хочет проверить прямизну клинка. А там, куда направлено острие, метрах в трех, стоит Селгарин, как всегда элегантный, в белой рубашке с короткими рукавами и таких же белоснежных брюках.
– Не мужественность, – негромко произнес беловолосый. – Она пожертвовала ради меня тем, что дороже всего.
– Чем же? – желчно, с обидой спросил Селгарин.
– Жизнью.
– Это счастье – пожертвовать жизнью ради любимого!
Беловолосый опустил меч.
– Дороже жизни ничего нет, – сказал он.
– Не для меня!
– Ты еще молод. – Беловолосый положил меч на ковер. – Со временем ты поймешь. А сейчас уходи. Твой подарок вот-вот проснется…
«Это обо мне, – подумала Катя. – Это я – подарок».
И действительно проснулась.
* * *
В замке что-то щелкнуло, Дима потянул дверь на себя, но она не открылась.
Вот черт! Кажется, запас их удачи иссяк. А ведь всё шло так гладко. Внутрь проникли просто-таки по-детски. Забрались по строительным «лесам» во внутреннем дворике, отыскали незапертое окно. Потом минут десять бродили по сумрачным и жутковатым музейным залам, пока не услышали в отдалении вопли «радеющих» Детей Ши. По ним и сориентировались. Спуск в подвал никто не охранял. Дверь – тоже. И вот теперь – облом.
– Что ты копаешься? – воскликнула Лейка.
– Уймись, – отмахнулся Дима.
Может, он цифры перепутал, местами поменял? Попробовать другую комбинацию?
Из-за двери тянуло горелым.
«Бедный Карлссон! – подумал Дима, нажимая еще раз (на всякий случай) на те же сенсоры. – Может он – уже…»
В замке снова щелкнуло, и дверь открылась.
Внутри было еще жарче, чем раньше. Горелка ревела. Дно клетки было уже не темно-багровым, а малиновым… Но Карлссон по-прежнему висел на прутьях. И был жив, поскольку дышал.
– Карлссон! – Лейка бросилась к клетке. Дима еле успел ее перехватить.
– Не трогай – обожжешься!
– Но он…
– Он – не ты!
Карлссон разлепил глаза. Не глаза – щелочки. Лицо его распухло, нет, раздулось и стало похожим… Дима отвернулся. Смотреть на Карлссона было страшно.
– Уб-бери ог-гонь… – просипел Карлссон.
Дима наклонился к горелке… и отшатнулся. От раскаленной клетки несло жаром, как из печки. Горелка наверняка тоже раскалилась… Дима оглянулся в поисках рукавиц или какой-нибудь тряпки…
– Ну я и дурак… – пробормотал он. – Вот же баллон!
Поворот крана, и пламя погасло. Теперь надо охладить… Ага, шланг, и прямо на кран надет.
Дима крутанул вентиль, резиновая змея завертелась, выплюнув струю. Дима ухватил шланг и направил струю на дно клетки. Клуб раскаленного пара с яростным шипением взлетел вверх, задев Карлссона. Карлссон взревел…
Дима мгновенно перебросил струю на него. Через несколько секунд подвал из сауны превратился в парную, но вода, стекавшая на дно клетки, кипеть перестала.
Карлссон соскользнул по прутьям и упал на пол клетки.
– Лей… – прохрипел он. – На меня лей.
Ужасная раздутая маска постепенно превращалась в лицо, дыхание Карлссона перестало напоминать свист отпущенного пневматического тормоза. Через пару минут он сказал: «Довольно!» – и встал. Лейка подошла к клетке.
– Ну, ты как?
– Лучше, – Карлссон соскреб с ладони шмат черной, как уголь, плоти.
Лейка поспешно перевела взгляд с руки на лицо, которое уже выглядело почти нормально.
– Дима, – позвал Карлссон. – Иди сюда… Что с Малышкой?
– Час назад… нет, уже час сорок, она была здесь… Ритуал Обновления… Это вам что-нибудь говорит?
– Да, – мрачно заявил Карлссон. – Мы уже опоздали…
– Как это? – растерянно проговорил Дима.
– Чтобы опустошить Источник, сиду нужно вдвое меньше времени. Если только…
– Что?
– Если только он не намерен выпить ее до дна.
– Я не понимаю…
– Что тут непонятного? Сид бессмертен. Но чтобы оставаться живым, он пьет жизнь. Вашу жизнь! – рявкнул Карлссон. – Мы теряем время, человечек…
– Меня зовут – Дима!
– Дима! Давай думай, как меня отсюда вытащить. Мне эти прутья не порвать… Тем более такими руками… Гнусный сид! Даже кости прожгло! Не стой, как кромлех! Действуй!
141 
