Возможно, любительницам лёгкого, одноразового чтива и не понравится, потому... 
136 
Дверь приоткрылась. Катя резво вскочила с бархатного диванчика.
– Ну сколько можно? – закричала она. – Я уже часа полтора торчу здесь одна…
И осеклась, изумленно распахнув глаза. В зал проскользнула гибкая стройная женщина в светлом платье. Распущенные светлые волосы падали на плечи, на прекрасном лице мерцали сапфировые глаза. Узнав ее, Катя вскрикнула от радости и бросилась ей в объятия.
– Карина!
– Катенька, милая! Как я рада тебя видеть!
– Вот уж не ожидала, что тебя сюда пустят.
– Пустили, как видишь, – Карина не удержалась от тяжкого вздоха. Катя, отстранившись, внимательно посмотрела ей в лицо.
– Карина, у тебя всё в порядке?
– Небольшие неприятности на работе. Дай-ка взгляну, как тебе сделали личико…
Карина окинула профессиональным взглядом Катин макияж и снисходительно улыбнулась:
– Ох ты, горе мое… Сама, что ли, накрасилась? Дай-ка я хоть подровняю немного… Сядь на диван. А здесь еще и темно…
– Карина, я не пойму – что ты здесь делаешь? Ты же сама говорила, что у вас с Селгариным напряженные отношения…
– Теперь обстоятельства сложились так, что нам пришлось сотрудничать. Я же сказала – у меня возникли проблемы. А господин Селгарин любезно согласился мне помочь.
– И ты теперь работаешь на него? – радостно спросила Катя.
– Можно сказать, так. Пока не решится наша общая проблема.
– Ой, как хорошо! – расцвела Катя. – Я так рада!
Карина опустила глаза, разглаживая складки на подоле, и ничего не ответила.
– Я как увидела тебя, – тараторила Катя, – так прямо камень с души упал. Знаешь, я уже начала волноваться. Привезли неизвестно куда, заперли тут, никто не приходит, никто ничего не объясняет. Расскажи, что за праздник тут будет сегодня вечером. Я под дверью слушала – снаружи голоса, музыка играет…
– Солнышко, я здесь на птичьих правах и ничего толком не знаю, – мягко ответила Карина. – Беспокоиться тебе не о чем… О, а вот и господин Селгарин. Пусть он лучше сам тебе всё расскажет.
– Какой сегодня закат! – произнес Селгарин, входя в зал.
В смокинге он выглядел фантастически элегантно.
– Простите, что пришлось столько вас тут продержать. Мы ждем еще одного участника, без которого это всё бессмысленно. Он позвонил, что вот-вот подъедет. Карина, вы закончили?
– Да, Эдуард Георгиевич.
– Тогда можете идти.
«Не уходи!» – взглядом попросила ее Катя. Но Карина, улыбнувшись ей краем рта, безропотно покинула зал.
– Еще буквально пятнадцать минут, Катенька… – извиняющимся тоном сказал Селгарин.
– Я есть хочу! – капризно заявила Катя. – И вы так мне ничего и не объяснили. Что мне надо будет делать?
– Что обычно делают фотомодели? – пожал плечами Селгарин. – Вас зовут, выходите, улыбаетесь, позируете и уходите. А насчет еды… Подождите еще час-другой. После праздника будет фуршет. Сейчас не до еды – вот-вот начнется…
– Что начнется?
Селгарин дернул плечом и снова посмотрел в окно, на багровое небо.
«А он волнуется», – отметила Катя.
– Кого мы ждем? – спросила она.
– Моего дальнего родственника. Очень важного человека.
– Того, от которого зависит мое будущее?
– Именно.
– Эдуард Георгиевич, так же нельзя! – воскликнула Катя. – Я сижу тут голодная, ничего не знаю… Кто он? Продюсер?
– Он – потрясающий человек! – с мягкой улыбкой сказал Селгарин. – Такие рождаются раз в тысячелетие…
Селгарин внезапно замолчал. Катя поняла, что он прислушивается. Катя ничего особого не услышала, но Селгарин широко улыбнулся.
– Он приехал, Катенька. Всё. Больше никаких вопросов. Я вас очень прошу. Мой друг этого не любит.
Снаружи раздались шаги, тяжелая дверь распахнулась. В зал вошел невысокий человек средних лет с коротко стриженными белыми волосами. Одет он был просто – черные джинсы, серый джемпер. Взгляд светлых, чуть раскосых глаз был холоден и внимателен. Он быстро оглядел зал, Катю, Селгарина – словно просканировал.
Селгарин порхнул ему навстречу и заговорил на незнакомом языке.
И тут Катя узнала беловолосого. По ее обнаженной спине побежали мурашки: именно он снился ей прошедшей ночью.
– Ди, ты элегантен, как всегда, – беловолосый одобрительно похлопал Селгарина по плечу. – Извини, что опоздал. Стоял в пробке на Большом. А это и есть твоя потрясающая девица?
– Тебе нравится? – с волнением в голосе спросил Селгарин.
136 
