Особенно,... 
41 
— Кстати, вспомнила, — наконец произнесла она. — Вчера вечером был один прикольный разговор по телефону.
— С кем?
— Господи, да почем я знаю. Я этого парня не узнала. Сказал, что он друг Рассела Мак-Квейга, а тот — старый собутыльник Коннора, и вот, мол, Рассел упросил этого типа позвонить. Рассел с Коннором вечно таскаются в Торонто. Повидать огни большого города, все такое. Мне-то плевать на Торонто. Там слишком грязно. Ну вот, и этот тип стал мне вкручивать, что Коннор не вернется.
— Что значит — не вернется? Он уехал в Торонто и какой-то незнакомец звонит вам, чтобы сообщить, что он не вернется?
— Ну да. Думаю, так. Похоже на то. — Она потерла голову сквозь сальные волосы. — Я сейчас стала вспоминать и вспомнила, что он вроде как даже пытался мне вкрутить, что Коннор помер. Ну да.
— Кажется, вы довольно спокойно это приняли.
— Ну да, потому что я же не тысячу лет знаю этого типа. С чего мне ему верить? И потом, если бы Коннор помер, полиция и все прочие должны бы мне позвонить, а? Из больницы или еще откуда. Должны бы мне позвонить, типа известить ближайшую родню.
— «Подружку для траханья» обычно не причисляют к ближайшим родственникам, — заметил Кардинал. — Они бы прежде всего связались с кем-то из его кровной родни или даже с его бывшей женой, а потом бы уже обратились к вам. В больнице могли бы и не знать о вашем существовании.
— Ну, мало ли. — Она отвела паутину волос с лица, точно разгоняя дым. — Думаете, Коннор мертвый?
— Не знаю, — ответил Кардинал. — Но это, наверное, нетрудно будет выяснить.
— Черт, надеюсь все-таки, что он не помер, — произнесла женщина. Она запрокинула голову и влила в себя остатки пива. Потом смяла банку и попыталась сдержать отрыжку. — Я не вынесу, если придется опять переезжать.
15
Сержант Мэри Флауэр вошла в отдел и уселась на стол Делорм. Она всегда так поступала, когда хотела, чтобы вы побросали все дела и обратили на нее внимание. Раздражает, зато эффективно.
Делорм разговаривала по телефону с коронерской службой, безнадежно пытаясь установить местонахождение вещественного доказательства, которое коронер должен был представить по одному делу о бытовом убийстве, готовящемуся к слушанию в суде через две недели. Она прикрыла трубку рукой и подняла бровь на Флауэр.
— Явилась миссис Дорн, злая как черт, — сообщила та. — Хочет поговорить с тобой, уж не знаю почему.
— Выяснилось, что я знакома с ее дочерью.
— Хорошо. Дочка тоже здесь. Кстати, мне ужасно нравится твой топик, это «Гэп»? [24]
— Это «Бенеттон». Скажи им — я через минуту выйду.
Делорм застала их в приемной. Женщина лет пятидесяти с лишним стояла под стенными часами, скрестив руки на груди, в гневе притопывая ногой, точно отсчитывая каждую секунду откладываемого правосудия. Ее дочь Шелли сидела в кресле позади нее. Делорм и смешная рыжая Шелли были приятельницами по оздоровительному клубу, где они часто занимали беговые тренажеры по соседству друг с другом и болтали, чтобы скоротать время. Делорм она нравилась, но Шелли была замужем, у нее было двое детей, к тому же сейчас Делорм впервые встречалась с ней за пределами клуба. Она встала, увидев Делорм.
— Лиз, я знаю, что нам не надо было приходить без предупреждения.
— Ничего страшного, — ответила Делорм. — Мне так жаль вашего брата. Он был такой молодой.
— Да, он был молодой, — подтвердила пожилая женщина, и уже в этих первых словах Делорм почувствовала ее мучения, которые выходили наружу в виде гнева. — Он был почти мальчик. Он был еще студент, невероятно способный студент. Его приняли в Мак-Гилл, у него были все основания жить, и он не должен был умирать.
— Лиз, это моя мама, Беверли Дорн.
— Миссис Дорн, я сочувствую вашей потере.
— Но собираетесь ли вы нам в связи с этим помочь? Вот что я желаю знать. Что вы намерены предпринять, чтобы помочь нам исправить эту чудовищную ошибку? Перри был умным человеком, осмотрительным человеком, а теперь он мертв, этого не должно было произойти. Должно быть проведено изыскание, расследование. Мы заслуживаем ответа на свои вопросы.
— Мама, Лиз сделает все, что сможет. Не волнуйся.
— Почему бы вам не пройти со мной? — предложила Делорм. Она провела их в комнату, где часто размещали родственников, переживающих стресс. В отличие от других помещений для бесед здесь был ковер и даже почти удобный диван. На одной стене висела довольно небрежно намалеванная композиция, изображавшая мать и дитя, на другой была грифельная доска без мела. Все вошли, и Делорм закрыла дверь.
41 
