79 
Он оставался с ней в зале ожидания, пока ей не пришло время проходить через контроль. Она стиснула его в объятиях и пообещала:
— Скоро позвоню, пап.
— Смотри там, береги себя,
— Обязательно.
Кардинал поехал обратно, спускаясь с холма Эйрпорт-хилл, — медленно, однако недостаточно медленно. Ему не хотелось домой, не хотелось оказаться лицом к лицу с этой тишиной. Вместо того чтобы свернуть налево, на Одиннадцатое шоссе, он продолжал ехать прямо, в сторону города.
Он выехал на Мэйн-стрит, потом двинулся вдоль берега. Под луной, чьи очертания были искажены облаками, по берегу трусили разрозненные бегуны; собачники стояли небольшими кучками, каждую из которых окружали нюхающие и подпрыгивающие четвероногие. Кардинал отправился назад, на западную окраину города, и стал колесить взад-вперед по тамошним переулкам. Довольно жалкая картинка, подумалось ему, боюсь вернуться домой.
Он обнаружил, что проезжает мимо дома Лиз Делорм, небольшого бунгало на углу тихого перекрестка близ Рэйн-стрит. Окна у нее горели, и он задумался, что она сейчас делает. Им овладело сильное желание остановиться на ее подъездной аллее, постучать к ней в дверь, но что он ей скажет? Ему не хотелось выглядеть жалким перед Делорм.
Интересно, что она делает? Читает? Смотрит телевизор? В каких-то отношениях он знал Делорм очень хорошо, вместе они расследовали столько дел. Они отлично ладили, много смеялись. Но если вдуматься, он ведь понятия не имел, как она проводит свободное время, не знал даже, есть у нее сейчас мужчина, хотя он и видел, как она болтает с Шейном Косгроувом чуть более дружелюбно, чем необходимо.
Но в ее обществе ему было бы сейчас хорошо. В этот вечерний час, который казался даже не каким-то определенным часом в каком-то определенном месте, а скорее пустым пространством между часами, междуцарствием, разделяющим две жизни: его жизнь с Кэтрин — и то, что ему теперь осталось, чем бы это ни было.
Он затормозил перед светофором на углу.
— Жалкий человек, — сказал он вслух. — Даже пять минут не можешь пробыть один.
Какое-то время он посидел так, пока не сообразил, что уже зажегся зеленый свет.
В его доме царило безмолвие — такое, какого он никогда не знал. Отсутствие звуков было настолько глубоким, что казалось, оно не только окружало его, но и было в нем самом, проникало сквозь него. Весь мир словно бы исчез, остался лишь тот кусок пространства, который занимал он сам.
Из других комнат не доносилось никакого шума. Ни шарканья шлепанцев, ни топота босых ног, ни цоканья шпилек, ни стука тяжелых подошв зимних сапог. Ни дребезжания лотков с проявляемыми фотографиями, ни тонкого жужжания фена. Никаких внезапных призывов: «Джон, поди сюда, ты только посмотри!»
Кардинал пытался читать, но обнаружил, что не в состоянии. Он включил телевизор. Следственная бригада из «Места преступления» [47] занималась уничтожением улик. Какое-то время он безучастно глядел в экран, ничего не понимая.
— Пытайся вести себя как обычно, — пробормотал он себе под нос. Но ничто не было обычным.
Он взял фотографию Кэтрин из шкафа, куда ее поставила Келли. Тот самый снимок, где она была в анораке, с двумя фотоаппаратами через плечо.
Ты себя убила?
Все эти случаи, когда она злилась на него за то, что он отправляет ее в больницу, проклинала его за то, что он мешает ее болезни, сердилась, что он вечно следит за тем, как она принимает лекарства… Все эти крики и слезы в течение десятилетий: неужели все это было всерьез? Неужели это и была настоящая Кэтрин? Он не мог заставить себя поверить, что женщина, которую он так долго любил, могла швырнуть эту любовь ему в лицо, могла сказать: нет, твоей любви недостаточно, тебя недостаточно, я скорее умру, чем проведу еще минуту в твоем обществе. Вот что написал Роджер Фелт в тех открытках. Нет, не верится.
Но тем не менее у него не было и никаких доказательств противоположного. Роджер Фелт, его подозреваемый номер один, оказался не более чем мстительным неудачником. А управляющий Кодвалладера подтвердил, что тот, как и говорил, был на работе. Записи с камер видеонаблюдения тоже это покажут.
Ты написала ту записку. Но могла ли ты действительно себя убить?
Были ли у Кэтрин враги? На своем веку Кардинал расследовал немало смертей, чтобы понять: на сей счет люди порой преподносят сюрпризы. Мелкий наркодилер, оказывается, слыл среди соседей добрейшим человеком, а погиб не от руки конкурентов, а из-за собственной ошибки при расчете дозы препарата.
79 
