66 
— Это леди Беатриса, — пояснила экономка. — старшая сестра его светлости.
Как странно, что муж никогда не упоминал о старшей сестре, подумала Фрэнсис. Миссис Дженкинс она сказала:
— Расскажите мне о ней. Рано или поздно мне ведь придется с ней встретиться, не так ли?
Экономка поджала губы, но лояльность к хозяевам взяла верх.
— Вы, конечно, знаете, что старшим из детей был Невил, которому, если бы он не утонул, исполнился бы тридцать один год. Леди Беатрисе двадцать восемь, а его светлости почти двадцать семь. Леди Беатриса всегда отличалась живым характером и в девятнадцать лет вышла замуж за человека старше, чем ее отец, лорда Дансмора. Маркиз, разумеется, был против этого брака.
— Довольно странный выбор, — заметила Фрэнсис, которой пришло в голову, что ее золовка происходила вовсе не из обнищавшей семьи, чтобы охотиться за приданым.
— Я точно не знаю. Возможно, она надеялась в скором времени овдоветь и распоряжаться своей судьбой, как найдет нужным. Лорд Дансмор был человек богатый.
— Он еще жив?
— Нет, он умер два года назад. Леди Беатриса сейчас живет в Лондоне. Она обручена теперь с виконтом Чалмерсом, приятным молодым джентльменом.
Поразмыслив, Фрэнсис перестала удивляться тому, что Хок не упомянул о сестре. Он не посвятил ее в какие бы то ни было подробности насчет своей семьи. Она решила, что вряд ли когда-нибудь увидит Беатрису, поскольку Хок не собирался вывозить ее в Лондон, где она путалась бы у него под ногами.
— Вперед, миссис Дженкинс! — поощрила она, стараясь улыбаться так же широко, как и раньше.
Позже, угощая Отиса чаем в своей крохотной гостиной, экономка жаловалась ему:
— Это какой-то вихрь, смерч, ураган! А как она изменилась, Джеймс! Уж и не знаю, как я не перекрестилась, увидев ее за столом его светлости.
— А мне она сказала, что ей не нравится, как одеты лакеи, — признался дворецкий, несколько оттаяв после этой исповеди. — Она, видите ли, изучила герб и щит Ротрморов и считает, что цвета для ливрей выбраны неверно!
Миссис Дженкинс ахнула, схватившись за грудь, словно ей пересказали чье-то богохульство.
— Страшно подумать, что скажет его светлость, когда вернется. Он может даже не узнать ее!
Старые приятели продолжали пить чай в молчании, вспоминая времена, которые устраивали обоих и которые вот-вот должны были кануть в Лету.
— Добавить молока, Джеймс? Я вот что тебе скажу: ее нужно раз и навсегда поставить на место. Его светлость даже не попрощался с ней, когда уезжал, и это о чем-нибудь да говорит. Все это очень и очень странно. Ее внешность — я имею в виду, ее прежняя внешность… Подозрительно, верно я говорю?
— Как бы ни относился к ней граф и в каком бы виде она ни являлась, она есть и будет нашей хозяйкой. Я думаю, Агата, она только что поняла это. И виноват в этой перемене маркиз.
— Оказывается, она умеет читать! — воскликнула экономка таким голосом, словно обличала Фрэнсис во всех смертных грехах.
— Вот и хорошо, — мирно ответил Отис, прихлебывая чай. — Еще немного молока, Агата!
— Сегодня ей прислали из Йорка целый ворох нарядов: платьев, белья, несколько амазонок. Агнес как открыла рот, так до сих пор не может закрыть. Что скажет его светлость по поводу всех этих трат?
— Эти покупки — всего лишь самое необходимое, если учесть приданое хозяйки.
— Боже мой! — ахнула миссис Дженкинс, взгляд которой упал на часы. — Вот-вот прибудет леди Буршье! Ее
Новоявленная светлость потребовала сервировать чай раньше обычного.
Глубоко посаженные глаза дворецкого, обведенные ревматической краснотой, странно сверкнули.
— Насколько мне известно, мистер Карутерс должен присоединиться к дамам за столом. Хозяйка распорядилась пользоваться только малой столовой.
— Скандал! Настоящий скандал!
Леди Алисия, красивая брюнетка, шесть лет назад влюбилась в Филипа Хоксбери во время его короткого армейского отпуска. Тогда его рука была на перевязи и выглядел он в высшей степени романтично. Он пробыл в своем лондонском доме недолго, успев подлечиться и вволю пофлиртовать с Алисией, а потом вернулся в армию. Вскоре после этого Алисия встретила Джона Буршье, друга ее детства, с которым не виделась два последних года, и влюбилась в него куда сильнее, чем в Хока. Любовь оказалась взаимной и увенчалась браком, и теперь только редкие сожаления о красавце Филипе Хоксбери порой посещали благонравную леди Алисию Буршье.
66 
