59 
Но Рада — не дракон, Олег чувствовал это. Она невинна, никому не сделала зла и не желает того. На ней лишь печать, поставленная кем-то. И ведун понимал, кем именно. Отступать было нельзя, даже если бы имелась такая возможность. Ночью он снова пойдет в Еловый лес, но искать будет не Глеба, не Всеславу даже — а способ уничтожить умруна. Этим надо заняться прямо сейчас.
На цыпочках ведун покинул дом, осмотрелся. Деревня жила своей обычной жизнью, крестьяне копошились на огородах, сновали к озерам за водой. Не спеша прогулявшись по улице, Олег взглянул и на Еловый лес, чернеющий внизу, — никого. Пустынна была и дорога.
Уже у самого дома старосты Середин услышал чье-то чуть слышное бормотание. Раздвинув кусты, ведун наткнулся на скорчившегося над большой потрепанной книгой Ратмира. Отрок, все такой же прыщавый, старательно шептал какие-то заклинания, для сосредоточения даже прикрыв глаза.
— Ну-ка дай книжонку-то! — попросил Олег.
— Кто здесь?! — взвыл Ратмир, в ужасе отползая еще дальше в колючки. — Не тронь! Чур меня!
— Ишь, раскричался… — Ведун подобрал отброшенную перепуганным горе-чародеем книгу. Прочесть ничего не смог: писана она была незнакомыми буквами. — Откуда такую грамоту знаешь, Ратмир?
— А тебе что за дело? — Отрок отполз еще немного. — Отдай.
— Вот еще! — фыркнул Олег. — Книжки детям не игрушка. Значит, вот как ты решил силы набраться — через чернокнижие. Ну, скажи хоть, где раздобыл.
— Ничего я тебе не скажу! — К Ратмиру понемногу возвращалась обычная наглость. — А будешь драться — бате пожалуюсь! Батя скоро приедет за мной!
— Как знать, — вздохнул Олег. — Но прав он был, что не хотел тебя к родне отправлять.
— Не хотел, а отправил! — с обидой выкрикнул мальчишка, встал, утирая сопли, подошел к ведуну и попытался вырвать книгу. — Отдай, говорю!
Олег, одной рукой удерживая растрепанный том, задумался. Книга старая, добротная, руками пергамент не изорвать. В кусты зашвырнешь — найдет, в колодец кинешь — еще хуже, у пацана хватит ума и туда за ней отправиться. Терять время на разведение костра Середину не хотелось.
— Остынь! — Олег слегка оттолкнул парнишку, и тот повалился на землю. — Со старшими так не разговаривают.
— Сильный, да?! — завел знакомую песню Ратмир. — Раз сильный, значит, можешь бить? Ну, бей! А я бате расскажу!
— Мне самому найдется что рассказать Добрыне, коли еще свидимся. Да и деду твоему, Яромиру, тоже. Вот про эту книгу, например…
— Не надо, — вздохнул отрок и напоказ понурился. — Попадет. А за что?
— За чтение нехороших книжек, — несколько удивленно заметил Олег. — Что, за это попадать разве не должно? Чего ж ты тогда в кусты залез?
— Да дед Яромир — он же кто? Чурка сиволапая! — вспомнил полюбившееся выражение Ратмир. — А ты другое дело, ты ведун, ты понимание имеешь. Ведь от книг вреда нету! А Яромир мне вообще читать запрещает — и греческие книги, и веды. Только эта и осталась… Хорошо хоть, про нее не знает никто, иначе бы давно отобрали у сироты. А ты ведь, почитай, тоже по книгам свою премудрость изучал, а если не по книгам — значит, учителя твои книгочеи, верно? У меня учителей нет, заступиться некому…
Ратмир говорил хорошо поставленным плаксивым голосом, время от времени в нужных местах всхлипывая. Олег даже заслушался его — и вдруг понял, что в парне пропадает неплохой артист. Но в этом мире на подмостках выступали только скоморохи, которым, как по опыту знал Середин, нельзя доверить медного гроша, не то что юношу. Пьяницы и пройдохи, лишь по недоразумению берущиеся веселить народ глупыми шутками, — вот кем, на взгляд Олега, были скоморохи. А Ратмир мог бы играть в театре…
— Вот что, паря, — остановил Середин драматический монолог, — ты меньше болтай и больше думай. Если жив останусь, хочу всерьез с тобой поговорить. О том, кто в этом мире правый, а кто сильный и какая между ними разница. Пока же мой тебе совет: не читай этих книг. Пользы не будет.
— А какая от знаний польза? — тут же подстроился под настроение собеседника Ратмир. — Так, голову забить… Конечно, я бы хотел с тобой поговорить. Со мной ведь никто не разговаривает: мать померла, отец разбойник, дед книги в костер кидает… Да тут вся деревня такая! Узнают — отнимут. Не говори никому, ведун, а потом мы о ней с тобой поговорим.
«Все ты врешь, а меня ненавидишь», — печально подумал Олег.
59 
