ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>

Лик огня

Бредовый бред. С каждым разом серия всё тухлее. -5 >>>>>




  87  

— Я же была в Стокгольме.

— Она сказала, что ездила тебя навестить. Что вы даже ездили с ней в Хельсинки.

— Никуда мы не ездили!

— Конечно, не ездили. А она говорит, что ездили. Попросту — врет. Зачем, ума не приложу. Может быть, это своего рода болезнь. Или, может быть, жизнь кажется ей настолько скучной, что она предпочитает выдумать для себя иную действительность.

Линда долго молчала.

— Значит, ты думаешь, что всю эту историю с отцом в Мальмё она выдумала?

— Убеждена. Это очень характерно для нее — внезапно найти отца, который наверняка давно умер.

— Почему ты мне ничего не сказала?

— Думала, ты заметишь сама.

— Так ты считаешь, с Анной ничего не случилось?

Зебра весело на нее посмотрела.

— Что? Она и раньше исчезала. Появится, когда появится. И расскажет какую-нибудь фантастическую историю.

— Она что, вообще правду не говорит?

— Мифоманы, чтобы ложь была правдоподобной, лгут так, что их ложь наполовину, а то и больше, правда. Тогда это проходит, и мы верим. Пока не поймем, что лжец живет в ином мире — от начала и до конца придуманном им самим.

Линда недоверчиво покрутила головой.

— А ее учеба?

— Не верю ни на грош.

— А откуда у нее деньги?

— Этот вопрос я себе тоже задавала. Может быть, мошенничает? Вполне может быть. Но я не знаю.

Малыш в песочнице позвал мать. Линда проводила Зебру взглядом. И не только Линда — проходивший мимо мужчина тоже обернулся. Линда думала над словами Зебры. Это объясняет многое, но не все. Хотя, конечно, причин для тревоги меньше, и к тому же противно, что Анна меня обманула. Что это за история с поездкой в Хельсинки? Мне это не нравится, но это и в самом деле объясняет многое.

— Это объясняет многое! — произнесла она вслух.

Подошла Зебра:

— Что ты сказала?

— Я ничего не сказала.

— Ты сидишь и в полный голос разговариваешь сама с собой. Даже в песочнице слышно.

— Просто я потрясена.

— Так ты ничего не замечала?

— Нет. Но теперь я понимаю.

— Мне кажется, тебе надо ей сказать, как ты волновалась. Что до меня, то в один прекрасный день я не выдержу. Просто категорически потребую, чтобы она прекратила врать. И тогда она перестанет со мной дружить. И будет всем врать, как скверно я с ней обошлась.

Мальчику надоело играть в песке. Они сделали несколько кругов по парку.

— Сколько тебе еще дней осталось? — спросила Зебра.

— Шесть. Потом я начинаю работать.

Попрощавшись, Линда пошла в центр и взяла в банкомате деньги. Она была очень экономна и боялась в один прекрасный день оказаться на мели. И здесь я в отца, подумала она. Мы оба экономны, чтобы не сказать скупы.

Она пошла домой, прибралась в квартире и позвонила в квартирное бюро, где ей в свое время обещали подыскать квартиру. С нескольких попыток ей удалось найти чиновника, занимающегося ее делом. Она спросила, нельзя ли переехать раньше, чем планировалось, и получила отрицательный ответ. Она легла на постель и стала размышлять над тем, что ей поведала Зебра. Тревогу за Анну как рукой сняло, но осталось неприятное чувство — как же она не смогла ее раскусить? А как, с другой стороны, она могла это сделать? Как вообще обнаружить, что человек врет? Не о чем-то невероятном, а о самых обычных, будничных вещах?

Она встала, пошла в кухню и позвонила Зебре.

— Я была настолько потрясена, что забыла тебя спросить — что ты там сказала в самом начале, что она верующая?

— Поговори с ней сама, когда она вернется! Анна верит в Бога.

— Какого Бога?

— Христианского. Иногда ходит в церковь. Во всяком случае, она так говорит. Но то, что она молится, — это точно. Я несколько раз заставала ее — стоит на коленях и молится.

— А ты не знаешь, к какой общине она принадлежит? Или это, может быть, какая-нибудь секта?

— Нет. А разве она принадлежит к какой-нибудь общине?

— Откуда я знаю. А вы много об этом говорили?

— Она много раз пыталась начать разговор. Но я ее останавливала. У меня с Богом никогда не было особо теплых отношений.

В трубке послышался дикий рев.

— Ну вот, стукнулся обо что-то. Пока.

Линда снова легла, уставясь в потолок. Что она знает о людях? Она подумала об Анне — совершенно, как оказалось, незнакомый ей человек. Потом увидела перед собой Мону — голую, расхристанную, с бутылкой водки. Линда резко села в постели. Одни психи вокруг. Все, кроме папы. Вот кто совершенно нормален.

  87