17 
— золотистыми волосами. Несколько мгновений Андраде сохраняла изображение, затем позволила ему исчезнуть и устало опустилась на стул.
— Кто она? — выдохнул принц.
Измученная Андраде ничего не ответила. Теперь пусть говорит его сердце… Прошло много времени, прежде чем он вымолвил слово. Тон его при этом был деланно небрежным.
— Последний раз я видел твое колдовство, когда мне было одиннадцать лет. Тогда это было сделано, чтобы доставить удовольствие ребенку. Кажется, сейчас ты колдовала, потому что хочешь что-то пообещать. Кем она будет мне, Андраде?
Как странно… Он воспользовался тем, же словом, что и Сьонед: обещание…
— Ты уже знаешь.
— Ты хочешь, чтобы я женился на фарадимской ведьме?
— Я ведь тоже фарадимская ведьма. Неужели ты боишься меня, мальчик? — вспыхнула она.
— Я не боюсь ни тебя, ни других «Гонцов Солнца». Но не могу жениться на женщине-фарадиме.
— Что, князек, ее кровь недостаточно чиста для тебя?
Губы Рохана скривились в зловещей улыбке, которой она никогда не видела прежде.
— Давай сначала кое-что уточним. Я не «мальчик» и не «князек». Я чту твой сан и то, что ты моя тетя, но и ты помни, кто я есть.
Она иронически поклонилась.
— Прикажешь забыть, что я вытирала тебе нос и бинтовала разбитые коленки?
И тут он впервые рассмеялся.
— О Богиня, я заслужил это, правда? — Рохан сел и свесил кисти между колен. — Хорошо, Андраде. Давай поговорим как нормальные люди, а не как надменный принц и леди Крепости Богини. Когда я вступлю в брак, то буду нуждаться в жене не меньше, чем она во мне. Что я приобретаю, беря в жены одну из твоих фарадимок?
— Ты мог сделать и худший выбор. Куда более худший. — Она пыталась не показать виду, как довольна этим разговором. Андраде не подозревала в нем такого чувства собственного достоинства, но радость ей доставило не столько это, сколько умение принца посмеяться над собой. Высокомерие — или его видимость — поможет ему править страной, а смех — пока принц на него способен — позволит сохранить здравый взгляд на вещи. — Ты ведь не присмотрел себе какую — нибудь другую красавицу, правда?
— Только вчера я жаловался на то, что их слишком много. — Он снова пожал плечами. — Понимаешь, я сам не знаю, что чувствую. Например, я не хочу, чтобы умирал отец. Знаю, что должен был бы бояться сесть на трон, но не боюсь. Прости меня. Богиня… Андраде, я хочу власти. Слишком многое надо завершить. Но почему отец должен умереть, чтобы я мог взяться за дело?
— Ты устал находиться в одном шаге от трона, на который имеешь законное право. Это только естественно, Рохан, особенно если у тебя есть мечта. Один костер догорает, другой зажигается. Ты хочешь расправить крылья, и это прекрасная черта…
— Особенно для сына дракона, — вставил он. Меткость реплики заставила ее фыркнуть.
— Давай пока не будем об этом, хорошо? Я хотела сказать только одно: стремление к полету похвально. — Она сделала паузу, а затем резко спросила:
— Эта девушка вызывает у тебя отвращение?
— Нет! — быстро прозвучало в ответ. — Она прекрасна. — Рохан тут же спохватился и вспыхнул. — Любой дурак мог бы сказать это. В моем возрасте мужчины слабо разбираются в женщинах.
— Значит, физически она тебе не неприятна. Для начала неплохо, — лукаво усмехнулась Андраде. — Итак, мы договорились, что она не ведьма, а обыкновенная женщина…
— В самом деле? — Он слегка улыбнулся. — Это ты так говоришь, а лицо в огне кричит о другом. Если она не ведьма — значит, вроде волшебницы. Разве в Крепости Богини бывают обыкновенные женщины?
— Блестяще! — насмешливо ответила она, еле сдерживая смех. Удовольствие от разговора нарастало с каждой минутой. — Ты где-то учился остроумию, или оно у тебя от природы? А что касается этой девушки, так она прекрасная пара сыну дракона. Ваши дети были бы чудом света.
От пытливого взгляда Андраде не укрылось, что эти слова вогнали Рохана в краску. Он встал и снова подошел к окнам, пытаясь успокоиться.
— Одного из них мы отдадим тебе в уплату за сватовство. Это будет наша церковная десятина.
— Не шути с этим. — Андраде подождала, пока он снова не повернулся к ней лицом, а потом продолжила:
— Именно такого отношения к браку я от тебя и ожидала. Но ты слишком богат, и мало кто может претендовать на твою руку и твою постель. — На этот раз он не вспыхнул, и Андраде удостоверилась в правильности своей догадки: Рохан-принц мог спокойно говорить о таких вещах, которые смутили бы Рохана-юношу. — Если говорить о знатнейших лордах и принцах, лишь у немногих есть дочери подходящего возраста. О большинстве их речь не идет: они либо уже просватаны, либо слишком уродливы, либо откровенно глупы. Никто из нас не хочет женить тебя на дурочке.
17 
