— Понятно, что этого от него не дождетесь. Но давайте посмотрим в лицо фактам: ни Брайана, ни Колина вы не можете назвать изощренными преступниками. Если бы они решили убить вас и ваших друзей, они бы, пожалуй, заявились за вами следом в людный бар и разнесли вам голову из охотничьего ружья. Хитроумное планирование — не по их части, — сухо уточнил Лоусон.
— Значит, это не оставляет никаких подозреваемых. — Алекс подвинулся в кресле, собираясь встать.
— Не совсем, — тихо промолвил Лоусон.
— Что вы имеете в виду? — спросил Алекс, и тревога вновь охватила его.
Вид у Лоусона был немного виноватый, словно он сказал больше, чем нужно.
— Не обращайте внимания. Я просто размышлял вслух.
— Погодите-ка. Вы не можете так просто отмахнуться от меня. Что вы хотели сказать своим «не совсем»? — Алекс подался вперед, будто готовясь вот-вот прыгнуть через стол и вцепиться в безупречно отглаженные лацканы Лоусона.
— Мне не следовало этого говорить. Мне очень жаль. Я просто размышлял как полицейский.
— Разве вам не за это платят жалованье? Ну же, объясните мне, что вы имели в виду.
Лоусон забегал взглядом по сторонам, словно пытался сообразить, как выпутаться из ситуации. Затем он провел ладонью под носом и глубоко вздохнул.
— Сына Рози, — произнес он.
33
Линн уставилась на Алекса, продолжая тихонько баюкать дочку.
— Повтори еще раз, — потребовала она.
— У Рози был сын. Тогда это так и не стало известно. По какой-то причине патологоанатом при вскрытии этого не заметил. Лоусон признался, что тот был трясущимся стариком, который к тому же любил выпить. Но в его защиту он сказал, что следы родов могли быть скрыты нанесенными ранами. Естественно, родные не стали этого сообщать, потому что понимали, что, если люди узнают о ее незаконном ребенке, Рози станет выглядеть разбитной мамашей-кукушкой, которой и была. Из невинной жертвы она превратилась бы в девицу, получившую по заслугам. Родные отчаянно старались сохранить ее доброе имя. Как винить их за это?
— Я их и не виню. Один разок прочитать, что пресса сделала с вами, и любой на их месте поступил бы так же. Но почему этот сынок всплыл сейчас?
— По словам Лоусона, его усыновили. В прошлом году он решил отыскать свою биологическую мать. Он нашел женщину, которая руководила приютом, где находилась Рози во время беременности, и от нее узнал, что счастливого воссоединения с матерью не будет.
Дэвина захныкала, и Линн, улыбнувшись, бережно приложила мизинец к ее губкам.
— Наверное, это стало для него ужасным потрясением. Ведь, чтобы взяться за поиски родной матери, уже требовалось немалое мужество. Она один раз уже тебя отвергла неизвестно почему, и ты решаешься второй раз найти ее и, может быть, вновь получить пощечину. Но так надеешься, что она откроет тебе свои объятья…
— Понимаю. И затем узнать, что кто-то лишил тебя этого шанса двадцать пять лет тому назад. — Алекс наклонился вперед. — Можно мне немножко ее подержать?
— Конечно. Она недавно поела, так что должна немного поспать. — Линн бережно передала дочь Алексу, как самое драгоценное и хрупкое сокровище в мире. Он подвел руку под ее слабенькую шейку и нежно прижал дочку к груди. Дэвина что-то тихо пробормотала и затихла.
— Так, значит, Лоусон считает, что за тобой охотится ее сын? — уточнила Линн.
— Лоусон вообще не считает, что за мной кто-то охотится. Он думает, что я чокнутый псих, который делает из мухи слона. Его очень смутило, что он проговорился о сыне Рози, и он долго уверял меня, что этот малый совершенно безобиден. Сына зовут Грэм. Кстати, Лоусон не назвал мне его фамилии. По профессии вроде бы компьютерщик. Тихий, уравновешенный, вполне нормальный.
Линн покачала головой:
— Не могу поверить, что Лоусон отнесся к этому так легко. Кто же, по его мнению, послал эти венки?
— Он не знает и знать не хочет. Все, что его сейчас заботит, — это что его драгоценное повторное расследование трещит по швам.
— Они сарай вычистить не смогут, не то что убийство раскрыть. Он дал какое-нибудь объяснение тому, как им удалось потерять целый ящик вещественных доказательств?
— Они потеряли не целый ящик. У них остался кардиган. Он, кажется, был найден отдельно. Его перебросили через забор в чей-то сад. Его исследовали после других вещей жертвы, вероятно, поэтому-то он хранился отдельно от остальных улик.